Гарольд Роббинс - Бетси

Он кивнул.

— Согласен с вами. Причины не важны, — он глубоко затянулся, выпустил струю дыма. — Знаете, я даже рад.

Завод этот я, можно сказать, построил собственными руками. Капитан должен идти на дно со своим кораблем.

— Нет, это романтическая глупость. Умный капитан подбирает себе другой корабль.

— Куда я пойду? — спросил он. — Обратно к «Беллу»? «Сикорскид? [8]Нет уж. Я слишком долго был вольным стрелком. А где еще я смогу приложить свои знания? У вертолетов своя специфика.

— А вы не думали об автомобилях? Их строят по всей стране.

— Вы, должно быть, шутите! — воскликнул он. — Что я понимаю в автомобилях?

— В производстве летательных аппаратов и автомобилей принципиальной разницы нет. Только в последнем случае количество изготавливаемых изделий несравненно больше.

Он молчал.

— Джон Дункан говорит, что за два года сделает из вас лучшего специалиста в отрасли. А этот хитрый шотландец зря слова не скажет. Уж можете мне поверить.

Если он уверен, что у вас талант, значит, так оно и есть.

Остается лишь реализовать его.

— А что прикажете делать со всем этим? — он обвел рукой окна, из которых открывался вид на заводские корпуса.

— Продайте.

— Кому? Мне потребуется пять лет, чтобы распродать все по частям.

— Я не о заводе. Продайте вашу компанию.

— Кто ее купит? Компания почти на мели. После ликвидации имущества мне едва ли удастся выручить за нее больше миллиона.

— Именно эту цифру я и имел в виду. При условии, что вы согласитесь подписать с нами семилетний контракт.

Руарк рассмеялся, протянул руку.

— Знаете, мне, похоже, понравится работать с вами.

Я пожал ему руку.

— А почему вы так думаете?

— Мне импонирует ваша самоуверенность.

— А на что вы, собственно, жалуетесь? — рассмеялся я. — Благодаря мне вы только что стали миллионером.

— Кто спорит, — он достал из ящика стола бутылку. — Что будет дальше?

Я наблюдал, как он разливает шотландское.

— Джон Дункан уже уехал в Детройт. Нужно оценить, в какую сумму обойдется реконструкция завода. Он вернется через неделю с командой специалистов.

— Логично, — Руарк передал мне полный стакан. — А теперь, раз уж вы владелец компании, как насчет текущих расходов? В конце месяца вы должны заплатить банку двести тысяч долларов.

— Я уже распорядился, чтобы наши финансисты со всем разобрались.

— Вы, кажется, подумали обо всем, кроме одного. Чем в это время заниматься мне?

— А на вас ляжет покупка металлургического завода.

С объемом производства, достаточным для выпуска двухсот пятидесяти тысяч автомобилей в год. Мы не можем возить сталь через всю страну, не рискуя обанкротиться, — я пригубил виски. — И еще. Переходите на канадское виски. Вы теперь строите автомобили, а не вертолеты.

Арнольд влетел в мой номер в «Фэамонте» с налитыми кровью глазами.

— Ты лишил меня девятисот тысяч комиссионных!

Оставил на бобах! Обвел вокруг пальца!

Я широко улыбнулся.

— Остынь, а не то тебя хватит удар.

— Я отволоку тебя в суд! — бушевал он. — Получу с тебя каждый полагающийся мне цент!

— Давай, давай, — покивал я. — Я получу немало удовольствия, когда тебя вызовут свидетелем и ты расскажешь судье, как пытался всучить мне за шесть миллионов долларов компанию, находящуюся на грани банкротства. О чем ты, разумеется, знал заранее.

Он вытаращился на меня.

— Ты этого не сделаешь.

— Почему же? Ты обтяпывал свои делишки, потому что тебя не трогали. И мне кажется, не придется долго упрашивать Конгресс или налоговое управление создать специальную комиссию, которая выяснит, сколько денежек ты высосал у владельцев акций таких вот компаний и корпораций.

Зикер долго молчал, а заговорив, сбавил обороты.

— И что мне теперь делать? Соглашаться на пятнадцать процентов от миллиона?

— Нет.

— Я знал, что ты можешь войти в мое положение, — просиял Арнольд. — Нельзя попирать справедливость.

— Совершенно верно.

— И сколько, по-твоему, должно мне причитаться?

— Пять процентов.

Он побагровел. Даже лишился дара речи. А придя в себя, завопил:

— Черта с два! Да за такие деньги я и улицу не перейду. Лучше не брать ничего!

— Меня и ото устроит.

— Так дела не делаются. Я должен заботиться о собственной репутации.

Я рассмеялся.

— Это точно. Но учти, я только начинаю. Я полагал, ты поможешь мне и в другом деле, но раз ты так ставишь вопрос…

Закончить он мне не дал.