Дэвид Хьюсон - Убийство-2

— Добро пожаловать на Скогё. — Он говорил нарочито медленно, словно боялся, что они его не поймут. — Остров у нас маленький и очень спокойный. Ничего тут особенного не происходит. А если и происходит…

— Где Лисбет Томсен? — спросила Лунд.

— Она живет на другой стороне. Но вам туда ехать не придется — я послал за ней ребят.

Сколько же у него сотрудников на таком крохотном участке?

— Мы считаем, что ей угрожает опасность.

Он сипло рассмеялся:

— Нет. Скогё — самое безопасное место на земле. Кроме того, Лисбет служила в армии. Она сможет постоять за себя. Жаль, вы не знали ее дядю. Вот про кого можно порассказать…

— Чем она занимается?

— Да кто ее знает, — сказал шведский коп, помахав рукой женщине, которая поприветствовала его, заводя велосипед на паром. — Не слишком-то она общительна, как и все мы тут.

— Ну а все-таки?

— Работает в лесу. — Он изобразил рукой замах топора. — Валит деревья. — Задумался. — Еще охотится. Рыбачит. Очень способная. Живет там совсем одна. И справляется. Поехали. — Он забрался на заднее сиденье черной машины Странге. — Я покажу вам дорогу к нашему полицейскому участку. Вам у нас понравится, я думаю.

Они поехали от залива вглубь острова. Места были очень красивые, но какие-то сонные.

— Возможно, к вам наведается человек по фамилии Рабен, — сказала Лунд, оборачиваясь к шведскому коллеге.

— Да, мы слышали о нем. Ваши люди из Копенгагена прислали нам данные. По компьютеру.

— Он тоже очень способный, — заметил Странге.

— Да и мы не лыком шиты, — ответил швед.

Он вольготно устроился сзади и сердечно улыбался Лунд в зеркало заднего вида. Они миновали несколько лодок, вытащенных на берег, и пару ресторанчиков.

— Ну что? — спросил он. — Рыбачить любите?

— Мы не на рыбалку приехали, — ответил Странге.

Швед по-прежнему улыбался:

— Правда? А я думал, на рыбалку.

Зимний лес. Голые деревья, сырая земля. Рабен вернулся в свои первые армейские дни, когда их учили быть незаметными, слушать, смотреть.

В километре от пристани он окликнул женщину, развешивавшую белье на просушку, улыбнулся, назвал имя Томсен. В ответ узнал, как до нее добраться. Островок совсем маленький, население немногочисленное, дороги — узкие грунтовки. Все жители друг друга знают. Никаких адресов нет. Просто домик в лесу. Идите по этой дороге, сказала женщина.

Он снова улыбнулся, поблагодарил и шагал по дороге до тех пор, пока не удостоверился, что она его больше не видит, затем нырнул обратно в лес.

Вскоре он услышал звук бензопилы, и впереди среди деревьев показалось открытое место. Там стояло одноэтажное строение, отделанное камнем, с красной крышей. Лисбет Томсен предпочитала одиночество, даже когда была единственной женщиной в боевом подразделении из восьми человек, прочесывающем бесплодные земли Гильменда. И Рабен не удивился тому, что нашел ее в самом глухом углу Швеции, живущую как отшельница.

Возле задней двери был небольшой огород. Никаких цветов, только аккуратные грядки с зимними овощами. Рабен хотел сразу броситься к дому, найти ее, рассказать об опасности и умолять бежать. Их осталось только двое. Если он смог найти ее, смогут и другие.

Но вместо этого он осторожно продвигался между деревьями, ориентируясь на звук пилы. Она была там, в солдатской куртке защитного цвета и плотных штанах, с ножом на поясе. Черные волосы, короткая, почти мужская стрижка. Крепко сложенная женщина, быстрая и сильная.

Бензопила расправлялась со штабелем бревен. Томсен нарезала их с такой же легкостью, как другая женщина нарезала бы хлеб.

Есть вещи, которые не меняются, с удовлетворением отметил про себя Рабен и задумался, с чего начать.

Пока он размышлял, с дороги к дому подошел человек. Синяя форма, пилотка с эмблемой, белая маркировка на куртке. Шведский полицейский.

Рабен присел, наблюдая за каждым движением.

Томсен заглушила пилу. Коп говорил громко и по-свойски.

— Лисбет, тут датская полиция приехала, — сказал он. — Тебе надо поговорить с ними в участке.

Томсен произнесла ругательство, которое Рабену приходилось слышать довольно часто, но не из уст женщины.

— И куда это ты, черт возьми, направилась? — спросил коп, когда она зашагала к дому.

Она махнула в его сторону пилой.

— Что, мне прямо с этим ехать?

И она продолжила путь.

— Только не вздумай сбежать! — кричал ей вслед коп. — Я уже не тот, чтобы гоняться за всякими газелями по лесу.

Она снова чертыхнулась. Коп в нарочитом ужасе состроил вслед ей рожу, напоминающую «Крик» Мунка: ладони прижаты к ушам, рот и глаза широко раскрыты, затем рассмеялся.