Йен Фишер - Ночной консьерж

Прошлым вечером вся компания по-битловски ретировалась из интернет-кафе, за которым – Серж был уверен – вели наблюдение люди Романова. К счастью, наблюдение велось снаружи. Серж не выпускал из поля зрения входную дверь, но за все время, что они находились в кафе, кроме Кима и Алисы, вошли только несколько подростков. Вряд ли кто-то из них мог быть знаком с капитаном.

После того как Серж публично признал себя идиотом и сжал побелевшими пальцами столешницу, стало особенно важным, чтобы Романов ничего не узнал о Киме, об Алисе и об их участии в общем предприятии. А еще лучше – потерял из виду всю компанию. Пора было нарушить конвенцию и бросить капитану решающий вызов.

Серж задумался на минуту– имеет ли смысл провоцировать Романова сейчас, когда тот уверен или делает вид, что уверен, будто они – союзники. Поколебавшись, он принял решение. Звонок в автокомпанию, которой он своими заказами обеспечивал четверть годового дохода, – и три блестящих черным лаком лимузина примчались за рекордные двадцать минут. Пока машины были в дороге, Серж по телефону объяснил водителям, что ему от них нужно.

Это была почти точная копия сцены из фильма «Вечер трудного дня», в которой «Битлз» убегали от экзальтированных поклонников. Три лимузина выстроились перед входом в кафе, параллельно друг другу, образовав коридор, который дополнили открытые задние двери трех машин, почти сомкнувшиеся друг с другом. Водители вышли, открыли задние двери и встали, заслонив их спинами. Серж, Кристина, Ким и Алиса под изумленные взгляды интернет-геймеров гуськом выплыли из заведения и нырнули в чрево первого лимузина. Дальнейшие передвижения компании были скрыты от посторонних глаз. Но спустя минуту вышколенные водители в безупречных английских костюмах синхронно захлопнули дверцы автомобилей, завели моторы и – лимузины быстро разъехались в разные стороны.

Сквозь затонированные стекла не было никакой возможности определить, в котором из трех представительских автомобилей находятся пассажиры.

Сделав несколько извилистых петель между Садовым и Бульварным кольцами, лимузин, в котором укрылась компания, взял курс за город, на Новорижское шоссе, где к услугам Алисы всегда имелся гостевой загородный домик дяди.

Сержу стоило особых трудов отложить все объяснения на несколько часов. Компания наседала на него, требуя ответов. Но организм, истощенный за последние трое суток, отказывался подчиняться. Серж потребовал право на сон. И возможность привести в порядок мысли.

После отдыха, затянувшегося на двенадцать часов, общество собралось в гостиной, антураж которой создавали массивный мраморный камин и клетка с рослым павлином. Серж начал излагать план, который успел продумать в деталях.

– Вечеринка – как религия, каждому дает то, во что он верит. Моя задача – управлять их иллюзиями. Но у нас должна быть очень статусная вечеринка. Где она будет? Место… Я пока не понимаю место. А это – очень важная деталь!

Кристина любовалась Консьержем. За последние двое суток он для нее прошел путь от циничного барыги, способного на все ради нескольких тысяч долларов, до проповедника, вещающего о высоком. Глядя на его лицо, одухотворенное фантазиями, она внезапно поняла, что он в этот момент счастлив. Он испытывает то, что мастер Чунь, преподававший Кристине историю дзен-буддизма, называл моментом осознания. Иными словами – счастьем от предчувствия, от предвкушения события. А оно, как известно любому буддисту, переживается гораздо ярче, чем само событие. Кристина уже готова была предложить Сержу любое место на планете, чтобы только он воспользовался им и осуществил свой замысел. Но ее опередила Алиса.

– «Одри», – сказала она.

– Хепберн? – переспросил Ким. – Просто «Одри». Яхта моего дяди. Он ни за что не даст ее для рыбалки в Красном море или для организации плавучей лаборатории по изучению редких видов рыб. Но для вечеринки на Москве-реке он ее даст. Вместе с экипажем и запасом топлива. И почетных гостей, если нужно, пригласит от своего имени. Нам ведь нужно статусное мероприятие, я правильно поняла?

Спустя три дня двухпалубная прогулочная яхта «Одри», как праздничный торт, украшенный свечами, игрушками и драгоценностями, приманивала зевак и дразнила прохожих на пристани у площади Европы. Начищенный до блеска такелаж, команда стюардов в белоснежных кителях и голубых бескозырках, столики с шампанским у трапа и даже старпом, переминающийся с ноги на ногу в парадном одеянии на капитанском мостике, – все говорило о том, что яхта готова к большому празднику.