Йен Фишер - Ночной консьерж

Несколько секунд Серж колебался. Желания становиться героем, а возможно – мертвым героем, – не было никакого. Но второй раз использовать себя вслепую, как наивного простака, он позволить не мог. Серж повернулся к Кристине:

– Тебе нравятся дикие животные?

– Какие именно?

– Зайцы, кабаны, лоси…

– Лоси симпатичные.

– Знаешь, я против того, чтобы мы с тобой становились похожими даже на таких милых зверушек, как лоси. Мы больше не должны быть дичью, на которую охотятся. Теперь мы сами станем охотниками.

– Охотниками?!

– Да! Довольно убегать! Пора развернуться, обнажить клыки и напасть. Я объявляю сезон охоты на всех Али, Романовых, Казбековых и Ганди вместе взятых.

– Охота! – возбужденно воскликнула Алиса. – Это мне нравится!

– Какая охота? Что ты собираешься делать? – встревоженно спросила Кристина.– То, что умею лучше всего. Вечеринку.

Глава двадцатая

Старпом Нестеров брезгливо поморщился, когда брызги воды, принесенные капризным столичным ветром, упали на позолоченный кантик его парадного кителя. Нестеров испытывал рефлекторное отвращение к Москве-реке. Вода, которая ломтями расходилась сейчас из-под носа «Одри», чудилась ему скопищем немыслимых химических формул. Несмотря на то что острый глаз корабельного офицера иногда замечал у пристаней в черте города резвящихся в воде рыбных мальков, Нестеров каждую секунду готов был к появлению из речных глубин добиблейских чудовищ – русалок с песьими головами, шестируких младенцев, покойников с распухшими губами и отрезанными веками, субмарин из песка и ракушек. Да что говорить, даже собственное отражение в этой воде внушало ему отвращение.

Старпом Нестеров не любил Москву-реку. И не любил многолюдные вечеринки на вверенной ему яхте. Потому что по уставу обязан был во время светских мероприятий присутствовать на судне в полном парадном облачении. Нестеров неуютно чувствовал себя в парадной форме. Особенно здесь, на корме в машинном отделении, где его и не видит никто. Он смахнул с кантика капли, поморщился, глянув на свои трясущиеся в речной ряби щеки. Старшему помощнику отчего-то захотелось по-детски швырнуть чем-нибудь в свое отражение на воде, чтобы разбить стареющее лицо на тысячи брызг. Разбить и забыть о нем.

Нестеров одернул себя. Что за блажь! Не нравится – не смотри. Но кидаться чем попало в воду корабельному офицеру не пристало. Он на службе, не то что эти праздные гуляки наверху, творящие свою бессмысленную вакханалию.

Старпом отвел взгляд от воды и повернулся к румпелю. Если бы в этот момент неприглядное отражение все еще находилось на водной поверхности, оно рассыпалось бы на тысячи мелких брызг. Что-то большое, похожее на куль, набитый пищевыми отходами, рухнуло с нижней палубы в Москву-реку и сразу же ушло под воду. Нестеров выругался в адрес пьяной публики, готовой замусорить весь мир себе на потеху, вновь стряхнул с себя брызги и посмотрел за борт. Щекастое лицо отразилось в самом центре расходящихся по воде кругов.

За три дня до того, как что-то похожее на куль, набитый пищевыми отходами, выпало с нижней палубы яхты «Одри» в мутную гладь Москвы-реки, в сосновом бору, где тишину нарушает лишь пение птиц и журчание Яузы, происходило совещание. Серж посвящал своих друзей и шведскую заказчицу в детали плана, сложившегося в его голове, как цепь озарений, возможно, под действием концентрированных электродных потоков, столь частых в интернет-заведениях.

– Хорошая вечеринка – это такое событие, – говорил Серж, – во время которого каждый гость и участник получает то, чего он по-настоящему хочет. И неважно, что происходит на сцене. Объективной реальности не существует. Вечеринка создает иллюзию и помещает ее в сознание каждого участника. Если ты приходишь на пати в уверенности, что все женщины – доступны и продажны, ты быстро найдешь этому подтверждение. Если ты хочешь окунуться в иллюзию, что здесь, в этом городе, в этом веке существуют ангелы, сотканные из света, – пожалуйста! Вечеринка подарит тебе встречу с одним из них.

Зеленый павлин, распушив хвост и царапая лапой войлочное покрытие, внимательно смотрел на Сержа из угла своей огромной, вполовину каминной залы, клетки. Создавалось впечатление, что павлин ждал этой лекции всю свою одинокую птичью жизнь. Он кивал головой и прищелкивал клювом.

Кроме восхищенной птицы в просторной гостиной перед камином расселись Ким, Алиса и Кристина. Гостья из Швеции заметно посвежела, проспав накануне двенадцать часов и приняв настоящую ванну с травами, пеной и морскими солями. Она переоделась в шорты, и – Серж отметил это, бросив осторожный взгляд, – обнаженные ноги Кристины чем-то напоминали лапки, одной из которых павлин сосредоточенно царапал войлок.