Тибор Фишер - Путешествие на край комнаты

В пятницу в половине пятого я была дома. Вот так я и стала богатой.

Богатой? Богатой – для многих. Для некоторых – обеспеченной. Состоятельной, я бы сказала так. По общепринятым меркам. У меня есть своя собственная квартира, где места – для одного человека – более чем достаточно. В большинстве городов мира (где жизнь дорогая, и где дешевая) такие квартиры считаются непомерным роскошеством и излишеством. У меня есть отдельная комната под кабинет. Две спальни, хотя вторая может считаться спальней весьма условно – так ее называют агенты по недвижимости, но если поставить туда кровать, больше там не поместится ничего. Просторная лоджия, большая кухня, ванная и – вот оно, истинное расточительство – еще одна мини-ванная, где стоит унитаз и раковина. Квартира у меня двухэтажная, и широкая лестница зрительно увеличивает пространство. Лестница покрыта пушистым ковром с длинным ворсом, и мне очень нравится подниматься по ней и спускаться. Это меня успокаивает. Я живу на последнем этаже, и у меня в квартире всегда светло. Дом у нас старый, добротный, с толстыми стенами, так что соседей не слышно. Шума с улицы тоже не слышно: у меня третий этаж, а перед домом растут деревья (их посадили лет сто назад, и они еще не совсем зачахли от выхлопных газов). Да, еще у меня из квартиры есть выход на крышу, где оборудована небольшая терраса, так что за те две недели тепла и солнца, которые в этой стране сходят за лето, я успеваю немножечко погреться на солнышке и «прогулять» свои комнатные растения.

Раньше я часто задумывалась, почему я так люблю растения; сперва мне казалось, что это навязчивое стремление к природе происходит из-за острой нехватки зелени моему сугубо городскому организму. Но потом я подумала, что растения – это домашние животные для тех, кто не уверен в своей способности нормально заботиться о настоящих животных. Если растение умирает, потому что ты не умеешь за ним ухаживать, ты, безусловно, чувствуешь какую-то вину, но азиатский ландыш не будет смотреть на тебя с укором, если тебе лень выводить его на прогулку, и никто не скорбит об увядшем кактусе. Да и как еще получить кислород в наше время?

В общем, места у меня достаточно. Тем более что я одна. А такая квартира, как у меня, есть далеко не у каждой семьи. Зато я смогла оборудовать гардеробную, так чтобы вся моя одежда «просматривалась» с одного беглого взгляда. Моя коллекция компактов тоже смотрится очень внушительно, а в маленькой спальне – вот где излишество и роскошество! – я устроила обувное хранилище. Для своих ста девятнадцати пар туфель. Да, я согласна, что это тщеславие и блажь, потому что я редко выхожу из дома, а по дому предпочитаю ходить босиком. В свою защиту скажу только, что эти туфли я «собирала» в течение десяти лет. Когда я считаю, что хорошо поработала, я покупаю себе в награду новые туфли – надо же чем-то побаловать себя, любимую. Да, такая вот у меня слабость. Но вполне безобидная.

И хотя я живу нестесненно и ни в чем себя не ограничиваю, мой дом расположен далеко не в самом престижном районе Лондона. Общественный парк у меня перед домом – крошечный островок зелени в бетонно-асфальтовой тундре – привлекает не столько птиц (похоже, что городская летучая фауна уже окончательно вымерла из-за плохой экологии; вымерла в полном составе, за исключением самых противных и гадких голубей), сколько всякий двуногий сброд. Нарушение общественной тишины и порядка, вооруженное ограбление, ограбление автомобилей, драки, попытки изнасилования, незаконный вывоз мусора, отправление физиологических нужд, как малых, так и больших, в общественном месте – вполне внушительный список малоприятных деяний, поддающихся непосредственному наблюдению из плетеного кресла у меня на балконе.

В самом начале, когда я только сюда переехала, я пыталась звонить в полицию, но потом поняла, что они не хотят ничего этого знать. Они либо не приезжали вообще, либо приезжали, но минут через сорок после звонка: за это время правонарушитель – даже самый тормознутый – успевал благополучно смыться. Решение этой проблемы вполне очевидно, но интересно другое: почему наши политики и министры, работники на государственной службе и многочисленные чиновники, которым платят – и платят очень неплохо – как раз за то, чтобы они решали все эти проблемы, их не решают ни разу.