Йен Фишер - Ночной консьерж

Гости не заставили себя ждать. Практически одновременно, с интервалом в две-три минуты, на набережной припарковались с десяток лимузинов, несколько «бентли», один «роллс-ройс» и даже автомобиль с посольским флажком на капоте. Это была машина из гаража шведского посольства. В ней прибыл атташе по культуре посольства Швеции в России. Он никак не мог проигнорировать светское мероприятие, посвященное чествованию национальной гордости его страны, писательницы Астрид Линдгрен. Тем более что приглашение ему прислала фрекен Кристина Ларсен, уже объявленная наследницей одного из крупнейших состояний Швеции.

Атташе по культуре отличался от большинства гостей улыбчивостью, стройностью, бежевой бутоньеркой в лацкане фрака и красивой спутницей с осанкой лани.

Чуть позднее прибыли несколько современных русских писателей, из тех, чьи книги мало кто читал, но все знают, что они существуют, ибо постоянно наблюдают авторов в различных телевизионных шоу.

Телевизионщики тоже не оставили вниманием грандиозное светское мероприятие. Пять или шесть камер прибыли вовремя и уже сновали по трем палубам судна на тренированных плечах операторов.

Степенно шествовали от набережной к яхте представители бизнеса, для которых было невозможно не принять приглашение Суворина. Не забывая посылать улыбки на все стороны света, бодро перебирали ногами певцы, певицы, актеры и люди эфира. Нерешительно преодолевали ступеньки моложавые старушки из галерей, фондов и советов, на которых слова «яхта» и «атташе по культуре» оказывали гипнотический эффект.«А ведь они лучше всех собравшихся знают, кто такая Астрид Линдгрен», – подумал Серж. Он стоял на пристани в двадцати метрах от трапа и с волнением, в котором сам себе боялся признаться, просеивал взглядом ручейки гостей. Его интересовал только один человек. Хотя Серж был уверен, что тот не появится в одиночестве.

За день до начала вечеринки, когда план мероприятия был утвержден, яхта с командой получена в пользование, сценарий написан, а атташе по культуре при посольстве Швеции в России подтвердил свое участие, Серж открыл компьютер и, преодолев легкий тремор в пальцах, вошел в свой почтовый ящик. Более пяти сотен непрочитанных сообщений. Таков оказался итог трехдневного отсутствия.

Серж не стал обращать внимания на письма: это чтение могло занять несколько часов. Он открыл форму «написать письмо» и на секунду задумался – чей адрес указать в строке? Кому бы он сейчас ни отправил послание, предназначалось оно лишь одному человеку, и он получит его в любом случае. Поэтому Серж вбил в адресной строке свои координаты, а в поле «тема письма» написал четыре фразы: «Я нашел Ларсена. Он будет завтра на мероприятии в честь Астрид Линдгрен, на яхте «Одри». Сбор гостей: 20.00. Вы в списке». Закончив, он вышел из почтового ящика и выключил компьютер. Не было никакого сомнения, что капитан Романов прочтет его послание в течение нескольких минут.

Серж ненавидел подобные ситуации. Когда от одной детали попадала в зависимость прочность всей конструкции, и нет уже никакой возможности подстраховаться, изобрести план B, план C и так далее вплоть до X, Y, Z. Он стоял в двадцати метрах от трапа, покусывая губы, и понимал: сейчас все зависит от Романова. Придет или нет. Прочитал он письмо? Наверняка прочитал. Правильно ли он его понял? Должен был понять. Не подсказала ли капитану его натренированная интуиция, что здесь пахнет ловушкой? Вот в этом уверенности не было никакой…

Серж смотрел сквозь бизнесменов, поп-звезд, писателей, старушек из галерей, фондов и советов, понимая, что эта вечеринка устроена лишь для одного человека.

Если его не будет, весь план лишится смысла. Он смотрел сквозь прибывающих гостей и нервничал. Наверное, поэтому появление Романова стало для Сержа еще большей неожиданностью. Он уже проводил взглядом веселую компанию поп-звезд в обнимку с телеведущими, как вдруг заметил среди них знакомый профиль. Лицо Консьержа вытянулась.

Такого Романова он не мог себе вообразить. Капитан выглядел и вел себя как настоящий светский лев. Будто вся история дендизма от Оскара Уайльда до Джуда Лоу существовала лишь затем, чтобы провозгласить капитана иконой стиля и своей конечной ступенью. В приталенном смокинге со щегольской бабочкой, опоясанный широкой красной лентой. Над прической поработал отменный стилист. И в лице Романова что-то неуловимо изменилось. Глаза заблестели, взгляд изменился, вместо хищного стал чувственным.