Джон Коннолли - Гнев ангелов

— Все одно, в темноте нам не отыскать дороги домой, — заметил Пол. — Компас сломался, да и звезд не видать. По-моему, придется дождаться рассвета.

— Заночевать здесь?

Харлану решительно не понравилась такая перспектива. Он глянул на черный пруд. Его гладь отливала обсидиановым блеском. В памяти всплыли смутные мрачные образы из старых фильмов ужасов, где из точно таких же водоемов появлялись страшенные твари, но их названия никак не вспоминались, и старик подумал, не сам ли он выдумал эти страсти.

— А у тебя есть идея получше? — спросил Пол. — Припасы у нас имеются. Разожжем костерок. Нам ведь не впервой ночевать в здешних лесах.

«Но не в таком месте», — хотел возразить Харлан. Не возле чертова пруда с затягивающими глубинами, да еще рядом с рухнувшим самолетом, который может служить гробом для неведомых мертвецов. Если бы они смогли отойти подальше отсюда, то, вероятно, и компас перестал бы барахлить. Или, если небо расчистится, они найдут дорогу домой по звездам. Веттерс попытался найти луну, но плотная облачная завеса не пропускала ни малейшего лучика света.

Харлан вновь покосился на самолет. Пол взялся за ручку дверцы.

— Ты готов заглянуть внутрь? — спросил он.

— Не готов, — проворчал Харлан, — но полагаю, что заглянуть в любом случае стоит. Мы зашли достаточно далеко. Заодно выясним, не осталось ли там кого внутри.

Повернув ручку, Сколлей дернул дверцу. Безрезультатно. Либо заклинило, либо заперта изнутри. Пол попытался еще разок, его лицо исказилось от натуги. И дверца со скрежетом приоткрылась. Харлан поднес ладонь к лицу, ожидая, что в нос ударит зловоние смерти, но оттуда выплыл лишь плесневелый запах пропитанных влагой ковров.

Пол заглянул в люк и прошелся лучом фонарика по салону. Через пару секунд он забрался внутрь.

— Да ты только погляди, что здесь такое! — раздался его голос.

Собрав все свое мужество, Веттерс последовал за другом в самолет.

В пустой самолет.

— Пустой? — удивился я.

— Пустой, — подтвердила Мариэль Веттерс. — Они не обнаружили никаких трупов, никаких останков. И это, по-моему, способствовало их дальнейшим действиям. Поэтому им стало легче забрать оттуда деньги.

Деньги обнаружились в большом кожаном портпледе, который лежал, как догадался Харлан, за спинкой бывшего кресла пилота. Во всех известных ему фильмах пилот сидел слева, а второй пилот — справа, и он не видел причины считать, что в этом самолете могло быть по-другому.

Харлан и Пол долго взирали на деньги.

Рядом с портпледом обнаружился холщовый ранец с пачкой бумаг, помещенных для сохранности в пластиковую папку. Среди них находились списки каких-то имен — большей частью напечатанных, хотя некоторые имена были приписаны от руки. Напротив многих фамилий были указаны денежные суммы — как некрупные, так и весьма солидные. А также, опять же иногда печатным, а иногда рукописным текстом к фамилиям были добавлены заметки, в основном состоящие из слов «принято» или «отклонено», но встречались замечания, состоящие всего из одной буквы — «Т».

Не придав спискам особого значения, Харлан вновь обратил внимание на деньги. В основном на глаза попадались пачки далеко не новых пятидесятидолларовых купюр, беспорядочно смешанных с двадцатками. Некоторые были завернуты в бумагу или стянуты аптечными резинками. Пол взял одну из пачек с купюрами по пятьдесят долларов и быстро прикинул сумму.

— По моим подсчетам, тут пять тысяч, — сообщил он.

Луч фонарика скользнул по остальным деньгам. Там было, вероятно, еще пачек сорок такого же номинала, не считая двадцаток.

— Похоже, тут наберется тысяч двести, — заключил он. — Господи, мне в жизни не приходилось видеть таких деньжищ!

Да, Харлану тоже не приходилось. Самая большая сумма наличных, которую он когда-то давно держал в руках, составляла три тысячи триста баксов — он их получил после продажи пикапа Перри Риду из конторы «Подержанные автомобили Перри». Рид тогда здорово обманул его с машиной, но никто и не ожидал от Перри Извращенца честной сделки: к нему шли те, кто попадал в отчаянное положение и срочно нуждался в деньгах. Получив на руки кучу долларов, Харлан впервые почувствовал себя богачом. Хотя и ненадолго, поскольку все богатство сразу ушло на погашение долгов. И сейчас Харлан понял, что они с Полом подумали об одном и том же:

«Известно ли кому-то?..»

Ни один из них не считал себя вором. Да, частенько, бывало, они утаивали от налоговой службы некую сумму баксов, но это священный долг любого разумного американского налогоплательщика. Однажды кто-то объяснил Веттерсу, что налоговики в своих подсчетах учитывают жульничество, то есть вроде как ожидают его, и вы нарушаете их систему, если ничего не утаиваете от них. «Не мухлюя с налогами, вы скорее нарветесь на неприятности, если тупо по-честному заполните свою декларацию, — добавил тот знаток. — И если ваша честность будет очевидной, то налоговики как раз подумают, что вы наверняка прячете нечто солидное. В следующий раз вам придется узнать, какие острые у них коготки, и вы будете ломать голову над тем, где раздобыть последние девяносто девять центов, чтобы избежать тюрьмы».