Валерий Михайлов - Комедианты

– Пока я не сделаю, что ему надо, или пока он во мне не разочаруется. В любом случае, после этого…

– Не в любом. Ты можешь уйти туда.

– Так меня там и ждут.

– Это твой единственный шанс.

Снова наступило молчание.

– Я хочу, чтобы ты понял. Мы не злодеи и не чудовища. Мы учёные, открывшие некую совокупность законов, подчинённых единой воле. Кто-то придумал название «эксперимент», хотя какой это к чертям эксперимент. Мы такие же, как и все, с той лишь разницей, что у нас есть знания и мы не отягощены принципами морали и прочей белиберды. Только рациональность.

– Какая-то у вас кровавая рациональность.

– А это не у нас. Это везде. Эксперимент только следует наиболее общим законам, которые диктуют правила игры. Здесь убивают все, от одноклеточных существ до… – она не нашла что поставить после этого «до», – убивают все: одинокие мудаки, политики, президенты, детишки ради удовольствия. Убийства – это наша общая, а не отличительная черта.

– Тут негде погреться? – перебил её я.

– Замёрз. Тогда поехали, – решила она и зашагала в сторону машины.

Чёрт! Я сидел в том самом лесу возле того самого костра, который описывал в своём последнем письме Могильщик. Напротив меня сидела молодая, обнажённая, красивая женщина. Я был там же, где и он. Сейчас она начнёт предлагать книгу с нечетным количеством страниц.

– Нет, – рассмеялась она, – тебе эта книга не понадобится.

«Мысли читаешь?», – удивился я, но вслух не сказал ничего.

– Я и есть мысль. Мы же у тебя в сознании. Но лучше будем говорить вслух. Так привычней.

– Кому?

– Тебе.

– А тебе?

– Я в том виде, в котором ты меня видишь, вообще не существую.

– А в каком виде ты существуешь.

– Это несущественно. К тому же в вашем языке нет таких слов.

– Ты с другой стороны?

– Не совсем. То, что ты имеешь в виду, является… – Она замялась, подбирая слова: – В общем, это разные вещи.

– Ладно. Скажи мне лучше, он добился, чего хотел?

– Не знаю.

– Не знаешь?!

– Я только передаю послание. Я почтальон. Ты же не спрашиваешь почтальонов, что в тех письмах, что они тебе приносят.

– У тебя есть послание?

– Послание есть у всего.

– Давай только без философии.

– Хорошо.

– Что ты хочешь мне показать?

– Пойдём.

Она поднялась на ноги и пошла в лес по одной ей известной тропинке. Я шёл вслед за ней. Через несколько минут мы подошли к дому, маленькому деревянному дому.

– Прошу. – Она пропустила меня вперёд.

Внутри было чисто и уютно. Пахло хвоей. Сразу за небольшим коридорчиком (почему-то представилось слово сени) была комната с большим столом, несколькими стульями и застеленной кроватью. На стене напротив кровати висели старинные часы с кукушкой. Они почему-то сразу привлекли моё внимание.

– Это твои часы, – пояснила она, – ничего не находишь в них странного?

– Да нет вроде.

– У них шестьдесят одно деление.

– То есть?

– Они идут точно, но в каждом часе у них шестьдесят одна минута, состоящая из шестидесяти одной секунды. Секунды эти чуть-чуть короче обычных, ровно настолько, чтобы часы могли точно идти. Сейчас они идут верно, но когда наступит твой час, ты услышишь, как закукует кукушка, и стрелка пойдёт в обратную сторону.

В следующее мгновение я буквально вынырнул из сна. Рядом мирно спала Лариска.

– Как закукует кукушка и время пойдёт вспять.

– Что? – сонно спросила она.

– Ничего. Спи. Это сон.

Было около семи утра. Лариска крепко спала, повернувшись ко мне спиной. Осторожно, чтобы её не разбудить, я поднялся и вышел из комнаты. Спать больше совсем не хотелось. Я принял душ и отправился на кухню варить кофе. На душе почему-то было хреново.

В дверь негромко постучали.

– Кого ещё в такую рань, – пробурчал я.

– Кто? – спросил я на всякий случай.

– Я знакомая твоего друга. Он обо мне рассказывал.

– Ты забыла добавить «покойного», – грустно сказал я, когда она вошла. Как-то вдруг мы сразу были «на ты».

– Я не забыла.

– Не любишь касаться этой темы?

– У него был реальный шанс отворить дверь.

– Однако это всего лишь догадки.

– Всё есть догадки. Ещё, кажется, Гоббс говорил о невозможности чего-либо определить.

– Философия с утра… – Я поморщился.

– А я не люблю разговаривать в коридоре.

– Могу пригласить на кухню и угостить кофе.

– Замечательная идея.

Она позволила помочь снять пальто, затем зашла сначала в ванную, а потом и на кухню. Она ориентировалась в моей квартире так, словно была здесь тысячу раз.