Том Клэнси - Все страхи мира

И Фаулер именно такой человек, думал Нармонов. Гордец, надменный и высокомерный, решивший солгать по тривиальному вопросу лишь из-за опасения, что может упасть в моих глазах. Гибель сограждан приведет американского президента в ярость. Перед ним встанет страх новых смертей, но опасение проявить слабость испугает его куда больше. И судьба моей страны зависит от прихоти такого человека.

Нармонов оказался в изощренной ловушке. Ирония происходящего могла вызвать лишь горькую улыбку. Советский президент поставил на стол чашку с чаем – его желудок не мог выдержать горячую, внезапно показавшуюся отвратительной жидкость. Может ли он позволить себе проявить слабость? Это только подтолкнет Фаулера к дальнейшему безрассудству. Андрей Ильич спрашивал себя, а не применимо ли его представление о Джонатане Роберте Фаулере к нему самому?.. Он не мог ответить. Разве бездействие – не проявление слабости?

– Ответ не поступил? – спросил Фаулер старшину.

– Нет, сэр, ответа не было. – Глаза Оронтии не отрывались от экрана компьютера.

– Боже мой, – пробормотал президент. – Столько людей погибло!

И я могла оказаться в их числе, подумала Лиз Эллиот. Эта мысль возвращалась к ней снова и снова, подобно волнам, что накатывают на берег, разбиваются пеной и откатываются назад только затем, чтобы снова разбиться о те же скалы. Кто-то хотел убить нас, и я являюсь частью этих "нас". А мы не знаем, кто или почему…

– Мы не можем допустить, чтобы это продолжалось. Но мы даже не знаем, что нужно остановить. Кто занимается этим? Почему они делают это? Лиз посмотрела на часы и рассчитала время, оставшееся до прибытия Летающего командного пункта. Жаль, что мы не полетели на первом. Почему мы не подумали о том, чтобы приказать ему лететь в Хагерстаун и там принять нас на борт! Оказавшись здесь, мы стали такой идеальной целью, что если они захотят убить нас, то теперь не промахнутся, правда?

– Как мы можем не допустить, чтобы это продолжалось? – спросила Лиз. – Он даже не отвечает нам.

"Морской дьявол-1-3", противолодочный самолет "Р-ЗС Орион", вылетевший из военно-морской базы на острове Кодиак, пробивался через порывистый ветер на малой, примерно пятьсот футов, высоте. Он уже установил первую линию из десяти акустических буев обнаружения в десяти милях к юго-западу от местонахождения "Мэна". В хвостовой части самолета гидроакустики сидели в своих креслах с высокими спинками, плотно пристегнутые к ним – большинство с пакетами от морской болезни под рукой, – и пытались разобраться в изображении на своих дисплеях. Прошло несколько минут, прежде чем все наладилось.

– Господи, это же моя лодка, – сказал Джим Росселли. Он набрал номер на своем телефоне и попросил вызвать коммодора Манкузо.

– Барт, что у них происходи г?

– "Мэн" сообщил о столкновении, повреждены винт и гребной вал. Сейчас его охраняет самолет Р-3, и мы направили подлодку "Омаха" с указанием прибыть на место как можно быстрее. Это хорошие новости. А плохие заключаются в том, что в момент столкновения "Мэн" висел на хвосте у русской подлодки класса "Акула".

– Зачем "Мэн" занимался слежкой?

– Гарри убедил меня и оперативное управление, что это – совсем неплохая идея, Джим. Беспокоиться об этом сейчас уже слишком поздно. Думаю, все кончится благополучно! "Акула" еще далеко. Ты слышал, что проделал Гарри в прошлом году с "Омахой"?

– Да – и сразу пришел к выводу, что у него что-то сдвинулось в голове.

– Слушай, все будет в порядке. Сейчас я занимаюсь тем, что выпускаю в море свои ракетоносцы, Джим. Если я больше тебе не нужен, мне следует заниматься делами.

– Ладно, – Росселли положил трубку.

– Что там еще стряслось? – спросил Рокки Барнс. Росселли передал ему текст шифровки.

– Моя прежняя подлодка вышла из строя и потеряла ход в Аляскинском заливе. А рядом шныряет русская подлодка.

– Послушай, ты же сам говорил мне, какие бесшумные у нас ракетоносцы. Русские даже не знают, где их искать.

– Говорил.

– Не расстраивайся, Джим. Ведь я тоже был, наверно, знаком с кем-нибудь из летчиков, только что погибших над Берлином.

– Черт побери, где этот Уилкс? Он уже давно должен был приехать! – негодовал Росселли. – У него хорошая машина.

– Ничего не могу сказать, дружище. Как ты думаешь, что происходит в мире?

– Не знаю, Рокки.

– Поступает длинное сообщение, – заметил старшина Оронтия. – Вот, начинается.