Богомил Райнов - Агент, бывший в употреблении

После чего изъявляет желание услышать мой отчет — короткий и без прикрас.

Моя вступительная фраза максимально пессимистична — чтобы продолжение рассказа выглядело как можно более оптимистичным, а мои достижения, пусть и скромные, вызвали бы приятное удивление. Докладываю, что сумел в какой-то мере растопить лед в отношениях с Табаковым, но о взаимном доверии говорить пока рано. Ведь кое-кто из наших людей сделал все возможное, чтобы настроить его по отношению к нашей стране максимально враждебно.

— Я не знал этих подробностей, — лжет Манасиев, когда пересказываю ему часть бесчинств, допущенных в отношении ТТ. — Я был не в курсе, но что было, то было и быльем поросло. Теперь задача в том, чтобы как можно скорее восстановить с ним отношения. Не буду скрывать, ситуация все более усугубляется. По всему видно, что нас ждут неприятности не только со стороны конкурентов Табакова из числа бизнесменов, но и со стороны мафиозных структур, готовых на все. Ведь, согласись, цель операции совсем не в том, чтобы отнять незаконно нажитые средства у одного афериста и передать их в руки других.

Соглашаюсь. После чего приступаю к самой «вкусной» части своего рассказа — отчету о разысканных мной банковских счетах и офшорных фирмах Табакова.

— Ты проделал большую работу, — заключает полковник. — Правда, мы все еще далеки от конкретной цели, но твои достижения вселяют надежду. Важно действовать как можно быстрее. И не падай духом! Поверь мне, я почти удовлетворен твоей работой.

А когда я рассказываю ему о нападении украинцев, он восклицает:

— Вот этого-то я больше всего и боялся. Если таким же образом в дело вмешаются наши мафиози, то все может полететь к чертям.

После чего принимается повторять уже сказанное — на тот случай, если я не до конца его понял:

— Пусть Табаков поймет, что мы не собираемся присваивать его капитал. Напротив, мы готовы защитить его от всяческих посягательств. С другой стороны, было бы хорошо, если бы он склонился к мысли заняться здесь какой-нибудь скромной деятельностью, чтобы оказать хоть какую-то символическую помощь нашему делу.

И, опять усомнившись, до конца ли я его понимаю, спрашивает:

— Случалось ли тебе в юности ловить рыбу руками?

— Не помню. Вроде бы случалось.

— Тогда тебе должно быть известно, что, сунув руку во впадину у берега и нащупав большую рыбу, не стоит ее хватать сразу. Иначе она уйдет. Надо слегка погладить ее, чтобы она успокоилась, и только потом вцепиться ей в жабры.

Он по старой привычке смотрит на часы, подавая знак, что разговор окончен, но, прежде чем встать и проститься, произносит бодрым тоном:

— Так что, до свиданья, друг, и удачи!

Позер — высший класс. Интересно, годится ли он на что-нибудь другое, кроме позерства? К тому же считает, что моя легенда бизнесмена обеспечивает мне возможность оставаться здесь до скончания века. И даже не догадывается, что если бы не Табаков, то полиция, скорее всего, давно бы уже скомандовала мне: «Выметайся!»

То ли потому, что полковник избегает и намека на секретность своего приезда, то ли потому, что у Табакова достаточно информаторов, но уже вечером того же дня мне становится ясно, что он осведомлен о моей встрече с Манасиевым.

— Какую оценку дал шеф твоей работе? — спрашивает он, глядя на меня невинными глазами.

— Похвалил, — осведомляю его. И немного помолчав, добавляю: — Надеюсь, не станешь задавать мне дурацкого вопроса, на чьей я стороне — твоей или Манасиева?

— Не беспокойся, это не в моем характере. Я отлично знаю, что в этом мире каждый сам за себя. Допускаю, однако, другое… Прослеживаешь мою мысль?

— Я весь внимание.

— Допускаю, что наступит момент, когда ты попросишь меня стать на твою сторону…

— …Или наоборот.

— Может, и наоборот. Твоя смерть запланирована так же, как и моя. И обе — часть одного и того же плана, в соответствии с которым надо, во-первых, отобрать у меня все, что возможно, после чего ликвидировать, а во-вторых, замести все следы и при этом прихлопнуть тебя.

— Почему ты непременно ожидаешь худшего? — недоумеваю. — Взгляни на жизнь с позитивной стороны…

— Я знаю, что не сказал тебе ничего нового. Не может быть, чтобы ты не разгадал их комбинацию с самого начала. Поэтому и спрашиваю, какой у тебя встречный план?

— Какая муха тебя укусила этим вечером! Нет у меня никакого встречного плана.

— Я бы не спрашивал, если бы не одна мелкая подробность. Моя участь в данный момент фатально связана с твоей.