Богомил Райнов - Агент, бывший в употреблении

— У каждого возраста свое очарование, — бормочу, не особенно задумываясь.

Однако она, в противоположность мне, задумывается. Женщина и эта ее напасть — годы! Попробуй, примири эти два начала…

— Хорошо, что ты появился, — слышу ее невнятное бормотание. — Если бы ты помедлил еще немного, может, ничего бы и не случилось.

«Если бы я помедлил еще немного, может, меня вообще бы уже не было», — отвечаю ей, но в манере Однако — мысленно.

Умолкаем, а молчание, как известно, — преддверие сонного забытья.

В очередной раз прохожу мимо офиса Табакова, но рекламный щит в глубине помещения по-прежнему неосвещен. Лишь через неделю мрак сменяется светом.

Час ночи. Ворота гаража приподняты. Макс или Мориц молча делает мне знак в сторону крутой лестницы: мол, поднимайся. Табаков на своем обычном месте за столом в компании Черчилля, который при моем появлении лениво, но все-таки дружелюбно начинает помахивать обрубком хвоста.

Хозяин дома по-прежнему занят бумагами. Моя гипотеза о том, что он забросил бизнес, вынужденный заняться нелегкой задачей охраны от плохих парней нажитого имущества, по-видимому, ошибочна. Игрок по-прежнему за игорным столом.

Обмениваемся несколькими ничего не значащими фразами в основном по поводу моих коварных попыток завоевать любовь Черча, а также по возникшей проблеме, касающейся опять же пса, который стал плохо есть. Расценить это можно не только как старческий каприз — бульдогу как-никак уже восемь лет, — но и как симптом какого-то заболевания.

— Я так и не понял, с какой целью ты заперся в этой роскошной тюрьме, — замечаю. — Жизнь свою оберегаешь или сторожишь свое богатство?

— Наивный вопрос, Эмиль. Ясное дело, что оберегаю самое ценное. Я не о Черче, он и сам в состоянии о себе позаботиться. А вот у меня нет его клыков, поэтому приходится быть начеку. Что же касается богатства, то оно надежно укрыто. Хочешь на него взглянуть?

— Не хочу показаться нахалом, но раз ты сам предлагаешь…

— Я не люблю хвалиться своим имуществом, но для тебя сделаю исключение.

Он подходит к стене со встроенными книжными шкафами, берет с полки миниатюрную зажигалку и направляет ее на один из шкафов. Тот сначала отходит назад, а потом отъезжает в сторону, открывая проход в смежную комнату.

— Еще не приходилось видеть такого миниатюрного дистанционного устройства, — признаюсь я. — Вот что значит прогресс. Все миниатюризируется. Кроме неприятностей.

— Внимание, я ввожу тебя в свою тайную сокровищницу. Полагаю, немало людей, вроде твоего Манасиева, мечтают попасть сюда.

Посредине небольшой комнатки возвышается внушительных размеров сейф. Подходим к нему, и ТТ начинает поворачивать ручки, набирая код.

— Боюсь, ты запомнишь комбинацию набора, но делать нечего, придется рискнуть.

— Взгляни на меня — я даже не слежу за твоими действиями. Надо быть идиотом, чтобы поверить, будто в этом сейфе находится что-нибудь действительно ценное, если ты решился открыть его у меня на глазах.

— А ты большой хохмач, — кислым тоном замечает Табаков.

— Мне это уже недавно говорили.

Код набран, и хозяин открывает тяжелую дверцу сейфа. Сокровищница не совсем пуста: несколько пачек банкнот, несколько кредитных карточек, несколько бархатных коробочек, — очевидно, с драгоценностями, какие-то документы. Вот, пожалуй, и все.

— Показываю все это тебе, чтобы спросить: и ради этого ты проделал долгий путь и уже несколько дней торчишь в Вене? Если речь идет об этих мелочах, мы легко договоримся.

— Тебе известно, что я приехал не ради этих мелочей. Ты отлично знаешь, что…

Табаков неожиданно делает мне знак замолчать. Из комнаты телохранителей сначала доносится какой-то грохот, а потом чьи-то крики. Хозяин дома выбегает из потайного хранилища, проход автоматически закрывается книжным шкафом, и я оказываюсь в полной изоляции, как в западне. Темно, и это позволяет мне сразу заметить тонкий луч света, проникающий из кабинета.

Свет проникает сквозь зазор между полками книжного шкафа. Просовываю руку и осторожными движениями раздвигаю старые тома, чтобы расширить обзор. Сцена, которая предстает моему взору, напоминает картинку на киноэкране. Один за другим, толкая друг друга, в кабинет врываются несколько человек. Это Макс, Мориц и еще трое незнакомцев, которых отличает не только грубоватость манер, но и неприличная привычка размахивать пистолетами. Стоя у письменного стола, Табаков наблюдает за незваными гостями и виду не подавая, что удивлен их внезапным визитом. Судя по окрикам, гости — русские. Так же как и их пистолеты. Макаровы. Суровое оружие. Двое из троицы упирают стволы своих Макаровых в спины Макса и Морица, а третий непринужденно приближается к ТТ, приветствуя его и осведомляясь о его здоровье. Его манеры не слишком изысканны, но и не лишены некоторой почтительности.