Александр Логачев - Капитан госбезопасности. Линия Маннергейма

— Палками пользоваться обязательно, — говорил лыжник Ильинский, — не тащите их за собой, ноги быстро устанут. Показываю.

Ильинский несколько раз проехал по лыжне туда-обратно. Все казалось простым и выполнимым.

Вот после этого отряд Шепелева двинулся в лес. Капитан шел вторым, сразу за красноармейцем Поповым. Тот — охотник, кому как не ему осматривать впередилежащий путь. Третьим, сразу за собой, капитан поставил сержанта Когана. Слабому да еще идти среди замыкающих — это морально тяжело, а только на Левину волю и приходится рассчитывать, из этого исходил командир, да еще из того, что подстегивать Леву будет вид командирской спины перед собой. Четвертым шел лыжник Ильинский, вот его-то впереди ставить было никак нельзя, волей-неволей будет задавать отряду спортивный темп и все быстро выдохнутся. За Ильинским растянулись по лыжне остальные шестеро, замыкал движение старшина Зотов. Замыкающий не менее важен для отряда, чем возглавляющий движение. На нем тылы. На нем те, кто может сойти с лыжни, и ему тогда им помогать, подгонять их, заставлять.

Старшина тащил за собой на веревке санки, небольшой деревянный короб на полозьях из лыж. Санки по типу детских по итогам и опыту первого месяца войны стали в больших количествах сколачивать в тылу и переправлять на фронт. Везла такие и разгромленная колонна. Старшина решил, что одни санки им понадобятся. В конце концов, санки — не человек, можно бросить без жалости, если начнут мешать. Сейчас в коробе лежала «эрпэшка» [22] Ручной пулемет Дегтярева. , а сверху Зотовом была приспособлена запасная пара лыж.

Отряд уходит на задание

Глупая, но оттого не менее страшная беда может случиться, если кто-то сломает лыжу, а запасной не окажется. Тогда человека придется оставить в лесу и выберется ли он из него один на единственной лыже? Если просто порвется крепление, тогда еще можно что-то придумать, как-то подлатать, если будет возможность тратить на это время. Палка — тоже ерунда. Старшина знал, что многие финны вообще обходятся без лыжных палок. У них даже ход специальный отработан, который они называют оленьим. Отработан, понятное дело, не на войне, финны ж эти все с детства на лыжах приучены. Пользуясь тем, что руки свободны, финны на бегу могут вести стрельбу. Скажем, отступая, берут свои пистолеты-пулеметы под мышку, поливают из них за спину и знай себе бегут. О финнах, об их повадках и приемах старшина, в отличие от других бойцов отряда, кое-что знал. Об этом он сказал командиру, когда отряд собирался на дороге неподалеку от готовящейся к выходу колонны.

— Я, как доставлю на передовую обормотов вроде этого, — старшина отыскал взглядом Жоха и показал на него, — иду к разведчикам. Брать у них солдатский навык. В виде чего пехота видит противника? В виде касок над окопами, в виде убитых или пленных. А разведчики сталкиваются с противником нос к носу, следят за ним, изучают и перенимают…

Кроме «ручника» в санках и табельных ТТ в кобурах Шепелева, Когана и Хромова из стрелкового оружия в отряде были только трехлинейки. Старшина не нашел в колонне пистолетов-пулеметов Дегтярева и очень по этому поводу сокрушался. «Ведь обещали ж вернуть». [23] Пистолеты-пулеметы Дегтярева незадолго до войны распоряжением Главного артиллерийского управления изъяли из войск и отправлены на склады. Только в январе сорокового было решено вернуть их на вооружение РККА.

От автоматов Федорова и самозарядки Токарева старшина отказался, опасаясь, что могут подвести. А трехлинейки — оружие надежное, знакомое, испытанное многими поколениями и войнами, наше, можно сказать, родное оружие. Винтовки старшина посоветовал повесить по-охотничьи, на шею. Оружие, висящее согласно правилам устава за спиной, мешало сгибаться при беге и быстро скользить.

Лыжи скользили хорошо. Так, по крайней мере, казалось, капитану Шепелеву, знакомому с лыжной ходьбой, мягко будет сказано, поверхностно. Но лыжи не проскальзывали назад, не скребли по снегу, как по наждаку — вроде бы нормально. Еще хорошо то, что они шли не по снежной целине, а по проторенным колеям. Если верить Попову, то финны-то как раз прокладывали себе путь по нетронутым сугробам. На этом участке они должны были выигрывать у финнов в скорости. Но капитан предполагал, что преимущество сохранится на их стороне недолго. Так и вышло. Скоро новая лыжня влилась в старую, то есть в ту, которую оставили финны, направляясь к дороге. Колеи соединились на вершине береговой кручи, откуда открывался вид на излучину реки. Свой поворот река делала среди крутых каменистых обрывов, поросших елями и соснами. На покрывающем лед снегу не было заметно иных следов, кроме звериных. Значит ли это, что финны и дальше не собираются пересекать реку? Если не собираются, то они идут не в направлении собственного тыла. Тем самым его догадка пока находит косвенное подтверждение.