Эндрю Йорк - Координатор

Уайлд доверху застегнул пальто, засунул руки глубоко в карманы и вернулся на Ниброплан, идя медленно и уверенно, как обычный утренний прохожий. Рядом с его «альфой» стоял полицейский, еще один торчал у «мерседеса». Крыло большой машины было смято, в одном из окон вылетело стекло. То, что должно было стать самой крупной катастрофой года, превратилось в мелкую аварию. Как видно, Ингер водила машину так же хорошо, как делала все остальное. Слева от Уайлда с утробным ревом завелся снегоочиститель. В кафе на другой стороне улицы сидело много посетителей. Но общее возбуждение уже схлынуло.

Он подошел к трем молодым людям и девушке, которые стояли на тротуаре, с интересом глядя на разбитую машину.

— Здесь была авария? — спросил он по-шведски.

Они пожали плечами:

— Какой-то сумасшедший гнал по скользкому шоссе. Он убежал, но полиция его поймает.

— А эта машина? Кажется, она принадлежит герру Моелю?

— Верно, — ответила девушка. — Именно он там и сидел. Его секретарша сказала, что они ехали в офис.

— Надеюсь, он не пострадал? — с деланым беспокойством спросил Уайлд.

— О нет. К тому же это была не его вина, все это видели.

— Полицейские его узнали и сразу отпустили, — добавила девушка.

— Он взял такси, конечно, — сказал Уайлд.

— Нет, пошел пешком, — возразил один из молодых людей. — Полицейский хотел вызвать ему такси, но он сказал, что слишком торопится, чтобы ждать. Он странный человек, этот герр Моель.

— Это верно, — согласился Уайлд и перешел на другую сторону улицы.

Он подумал, что они ушли недалеко и, возможно, ему еще повезет. Судя по всему, Гуннар был сильно испуган. Уайлд повернул за угол и сразу побежал. Спотыкаясь и поскальзываясь, он в спринтерском темпе добрался до Дома оперы. А когда выскочил на Норрстром, преодолевая сопротивление ледяного ветра, который дул со стороны озера в правое плечо, то увидел впереди мужчину и женщину: они медленно шли по улице, взявшись за руки и направляясь в сторону Стромброн. На женщине была шуба из белой норки.

Уайлд замедлил шаг. Он поднял глаза на огромный фасад нависавшего над ними королевского дворца и на его большой подъезд, обрамленный классическими львами: даже на вид этот резной камень казался ледяным. Однако озеро уже начинало понемногу оттаивать. Справа от него черный поток воды струился через Сталлканален и впадал из озера Малар в гавань, пробивая дорогу сквозь застывший лед.

Гуннар Моель и Ингер дошли до острова и повернули направо. Они не оглядывались, и Уайлд сократил расстояние примерно до шестидесяти футов. У ворот дворца одетый в синий мундир часовой посмотрел на них из-под нависших бровей своего желтого стального шлема. Уайлд подумал, как бы он смог предотвратить убийство, если бы его ружье, как у его английских собратьев, было бы не заряжено. Он ускорил шаг, увидев, как Ингер и Гуннар, осторожно ступая, прошли мимо крутого склона за Сторкиреном. По эту сторону моста, в Старом городе, улочки были тесными и узкими, небо заслоняли высокие дома, и маленькие участки света вокруг ярко-серебристых фонарей разделяли большие области мрака. Здесь стояла тишина и не было видно ни одного прохожего. Однако всего в нескольких футах от ворот находилось помещение дворцовой стражи.

Гуннар Моель продолжал спускаться по Вастерлангу; над головой у него светилась реклама с его собственным именем. Он шел, тяжело дыша и вцепившись в руку Ингер. Она что-то говорила ему на ходу, наклонившись и шепча на ухо: наверно, напоминала, что теперь он обязан ей своей жизнью, подумал Уайлд. Что соответствовало истине. Он поспешил вперед. Ингер услышала его скользящие шаги и обернулась. Сумочка выпала у нее из рук, и она потянулась в правый карман шубы, где лежала ее «беретта» с навинченным глушителем. Но Уайлд был уже совсем близко. В последний момент он сделал вид, что поскользнулся. Его левая нога поехала вперед, он испуганно охнул, упав на мерзлую мостовую, и его тяжелый ботинок врезался Гуннару Моелю под колено. Шведский Сокол вскрикнул от боли и рухнул на спину. Уайлд продолжал скользить под уклон, размахивая руками и делая вид, что не может остановиться. Его правая рука описала хорошо рассчитанный широкий круг, и удар пришелся Моелю прямо в лицо, сбив с переносицы его акустические очки, которые полетели в сточную канаву, в глубокий снег.

Ингер прислонилась к стене, все еще держа руку в кармане. У нее хищно заблестели зубы.

— Помни о дворцовой страже, дорогая, — тихо предупредил Уайлд.