Эндрю Йорк - Координатор

Восточный ветер был пронзительно холодным. Он ревел над проливом, превращая Наб-Тауэр в остров посреди бушующего моря. Он гнал буруны на безлюдные форты ничейной земли и побережье Хорс-Сэнд, с яростью обрушиваясь на укрытый с моря Солент. На Райд-Пир было холоднее, чем в ленинградских доках. Кайзерит поднял воротник плаща, в очередной раз подумав о том, что английская одежда не подходит для февральской погоды.

Кайзерит был невысокого роста, аккуратный, в плотной фигуре угадывалась сила сжатой пружины. Ему всегда жилось неплохо. Даже в самые худшие дни его профессия позволяла ему держаться на плаву, перебираясь из одной столицы в другую, останавливаясь в самых дорогих отелях. Любил он вкусную еду, наслаждался дорогими винами. У него было круглое лицо и теплый взгляд, выражавший спокойное удовлетворение. Кайзерит выглядел так, словно жизнь казалась ему забавной шуткой, достойной скорее смешка, чем хохота, но от этого не менее занимательной и приятной. Мало кто знал, сколько ненависти может скрываться за этой добродушной внешностью и какая злоба таится в его карих глазах.

Он стоял, засунув руки в карманы плаща и переминаясь с ноги на ногу. Был только девятый час утра; небо имело настолько безнадежно серый вид, при котором не допускался даже легкий намек на проблеск солнца. Эта мрачная погода наводила его на мысли о собственном положении. Еще недавно Кайзерит даже не мог себе представить, что когда-нибудь судьба занесет его в Англию. Однако он находился здесь уже неделю и спокойно мог стоять всего в двадцати шагах от полисмена — факт, который казался ему столь же удивительным, сколь и забавным. Это подтверждало презрение, которое он всегда питал к британской службе безопасности. Его миссия уже близилась к концу.

Он смотрел, как паром из Портсмута подошел к причалу; изношенные доски пристани задрожали под его ногами. В человеке, стоявшем на корме, он узнал Роклина. В это пасмурное утро другие пассажиры предпочли не подниматься на палубу, к тому же Роклина всегда было легко узнать. Долговязый, с костлявым телом, он как вкопанный стоял на месте, а потом вдруг начинал двигаться быстрыми, судорожными рывками. У Роклина вечно был переутомленный и издерганный вид, как у людей, страдающих от язвы; что касается характера, то человеком он был открытым и вспыльчивым. Кайзериту он не нравился. Несмотря на это, он не хотел просить вместо него кого-нибудь другого. Это задание требовало именно такой личности — дотошной и склонной к педантизму.

Он встретил его у трапа и протянул руку в знак приветствия. Роклин спускался вниз осторожно, коротенькими шажками. На нем был темно-серый костюм, такой же плащ, подобранный в тон галстук и замшевые перчатки. В левой руке он нес чемодан с вещами, в правой — зонтик. Его острый пронырливый нос венчали толстые очки в роговой оправе. И вообще весь он смахивал на банковского инспектора, который решил нанести неожиданный визит в одно из отделений на острове Уайт.

— Мой дорогой друг, как я рад вас видеть. — Кайзерит взял у него чемодан. — Надеюсь, путешествие было приятным?

Роклин энергично потер ладони:

— Этот чертов климат с каждым годом становится все хуже.

У него был глубокий голос, мало подходивший к его щуплой внешности.

Кайзерит улыбнулся:

— Вы становитесь все более англизированным.

Они были уже не одни. Из кают парома повалили люди; они толпились у трапа, сдавали билеты стоявшему внизу контролеру и торопливо устремлялись на пристань — еще сонные, с наполовину закрытыми глазами и опухшими лицами, в плащах и юбках, развевавшихся на ветру. Кайзерит и Роклин без труда затерялись в толпе людей, которых ожидал скучный продолжительный день в офисе. Никто не обратил на них никакого внимания.

Кайзерит взял напрокат «хиллман-минкс». Он двинулся вверх по холму, в сторону Бембриджа и Сент-Хелин. Роклин закурил сигарету. Несмотря на холод, руки у него не дрожали, и он только один раз щелкнул зажигалкой.

— Мне сказали, это срочно.

Дорогу накрыла пелена дождя. Кайзерит включил «дворники» на ветровом стекле.

— Нам понадобилось четыре месяца, чтобы найти этого человека. Но четыре месяца — слишком долгий срок, трудно надеяться, что он продолжает сидеть на одном и том же месте.

Роклин снял очки и протер их шелковым носовым платком.