Вольфганг Шрайер: Неоконченный сценарий (журнальный вариант)

Хассо фон Кремп проснулся в номере отеля «Майя Эксельсьор» от какого-то шороха. Наверное, коридорная прибирает в соседней комнате. Он заморгал от яркого зеленоватого света, проникавшего в спальню сквозь прорези жалюзи, ощутил дыхание совершенно бесшумного кондиционера, излишней роскоши на высоте 1400 метров над уровнем моря, где воздух и без того свеж и приятен…

Самолет компании КЛМ приземлился в аэропорту «Ла Аурора» с восходом солнца. Под предлогом, будто Кремп снимал военные самолеты, таможня наложила арест на всю съемочную аппаратуру. Обычный трюк таможенников, вымогают взятку…

Вот снова этот шорох. Неужели он забыл повесить на двери номера табличку «Но молесте» — «Не беспокоить»?

Кремп приподнялся на постели. Нет, он точно помнит, что табличку на дверь он все-таки повесил. Значит, в передней комнате непрошеный гость. Прошел туда. Навстречу ему поднялся господин лет сорока, в светлом, сшитом на заказ костюме, брюнет с карими миндалевидными глазами.

— В мои планы отнюдь не входило разбудить вас, — сказал он, предъявляя полицейское удостоверение. — Полет утомил вас, понимаю… Вот я и решил дождаться вашего пробуждения здесь.

— Надеюсь, вам не пришлось скучать.

— Нет. Полистал вот эту книжонку. — Гость указал на брошюру в зеленой обложке.

— Вы читаете по-немецки?

— Я хорошо знаком с испанским оригиналом, господин фон Кремп. Я майор Понсе. Мне требуются некоторые сведения. У вас вышли неприятности на таможне?

Кремп рассеянно кивнул.

— Что ж, охотно верю вам, что самолеты наших ВВС вас нисколько не интересуют… Таможенники часто преувеличивают. Но без специального разрешения нельзя, кажется, снимать ни в одном аэропорту?

— Майор, я всего лишь хотел запечатлеть на пленке момент нашего прибытия в Гватемалу. Вы можете убедиться, что на пленке есть кадры, снятые в двух других аэропортах. Впрочем, мы уже отправили в министерство внутренних дел необходимые документы с просьбой разрешить нам съемки фильма.

— Именно по этой причине я здесь. Что вы намерены снимать у нас? Путевые впечатления?

— Можно сказать и так. — Снотворное еще действовало, но, несмотря на заторможенную реакцию, Кремп был настороже. — Я документалист…

«Лучше говорить поменьше», — подумалось ему.

— Таможенники сообщили, что вы привезли много осветительной техники.

— Да, сколько положено…

— А как вы считаете, мне не положено задать вам несколько вопросов? — тон Понсе оставался по-прежнему любезным, но улыбка… — Едва успев приземлиться, вы уже неоднократно наводили справки о повстанцах. И о так называемых городских герильерос, и о партизанах в горах. Поймите, пожалуйста, что это наводит на некоторые раздумья о цели вашего приезда. Согласитесь, любое правительство встревожится, если кто-то будет настойчиво интересоваться его противниками.

— Причина моих расспросов — некоторое наше беспокойство, — ответил Кремп, полностью овладев собой. — Снимать фильм можно только там, где съемочная группа будет в безопасности. Вам, очевидно, знакомы статьи из зарубежной печати о положении в вашей стране? Насколько они правдивы, я не знаю. Однако, будучи переводчиком нашей группы, я считаю своей обязанностью разузнать, спокойно ли в том или ином районе.

— У нас везде спокойно. — Майор направился к двери. Ростом он был ниже Кремпа. — Благодарю вас. Ваши сведения меня удовлетворили. Извините, что побеспокоил.

Едва оставшись один, Кремп схватился за телефон, чтобы предупредить Фишера и Ундину Раух. Но в номерах их не оказалось, придется спуститься в ресторан. Хотя он и считал, что вел разговор умно и осторожно, майор Понсе — человек, которого следует остерегаться.

Переодеваясь, он бросил взгляд на раскрытую книжку. Вот что было подчеркнуто: «Положение обострилось в 67-м году в связи с катастрофическим сокращением экспорта кофе, а также после убийства правыми экстремистами в январе 1968 года бывшей „мисс Гватемалы“. Двадцатишестилетняя девушка, подруга герильеро Хуана Кампано, была найдена на шоссе в восьмидесяти километрах от столицы — раздетая, изнасилованная, со следами зверских пыток».

Фишер и Ундина заказали в ресторане на обед блюда китайской кухни. К ним за столик подсел господин со сплюснутым носом, в спортивном костюме строгого английского покроя, с виду мулат, и предложил свои услуги. Он, дескать, знает страну как свои пять пальцев и, что не менее важно, является одновременно хозяином и пилотом самолета. Самолет очень удобный, и за все про все — за обслуживание, услуги стюарда и горючее — он просит каких-то двести долларов. Приключения и развлечения гарантируются.