Вольфганг Шрайер: Неоконченный сценарий (журнальный вариант)

— Когда это произошло?

— После убийства подружки Хуана Кампано. Отомстили…

Бернсдорф насторожился:

— Разве ее убили американцы?

— Нет, это были другие люди… Гватемальцы.

— А что это за люди? Не из «Белой руки»?

Водитель сразу скис.

— Нет, другие. А кто, не знаю.

— Почему же застрелили янки, если они ни при чем?..

Водитель нажал на тормоза.

— «Майя Эксельсьор», сэр. С вас один доллар двадцать центов.

В холле отеля Бернсдорф сел на табурет перед полукруглой стойкой бара. Все как-то безрадостно. Почему водитель ни с того ни с сего испугался? Режиссер сделал несколько глотков из запотевшего стакана, когда на соседний табурет села молодая женщина с газельими глазами. Нежная смуглая кожа, глаза искусно подведены, ногти тонких длинных пальцев отливают перламутром — светская дама.

— Простите, вы не из немецкой киногруппы? Вы не шеф, не господин Фишер?

Начало обнадеживающее. Он покачал головой.

— Нет, не шеф.

Она достала из сумочки листок бумаги.

— Тогда вы господин Бернсдорф, режиссер. А я Виола Санчес из «Ла Оры», это столичная вечерняя газета. Не согласитесь ли вы дать нам интервью?

— А редакционное удостоверение у вас есть? — спросил Бернсдорф и сразу поймал себя на том, что вопрос его невежлив. Запоздалая реакция на поведение таможенных чиновников. Взглянув на визитную карточку, поторопился заказать даме «дайкири», словно желая искупить свою вину. — Вы из отдела местной хроники? Какого направления ваша газета?

— Умеренно-либерального. И еще мы немножко националисты, то есть поругиваем США. Наш издатель — Клементе Маррокин, бывший вице-президент.

— Во время правления ПР?

— Вы хорошо информированы. Можно ли из этого заключить, что вы предполагаете снимать политический фильм?

— «Нет искусства вне политики», — вспомнился Бернсдорфу афоризм из далекого студенческого прошлого.

— Вот и мы так считаем, — по губам Виолы Санчес скользнула улыбка.

Осторожно! Она ничего не записывает, но все запоминает и впоследствии использует.

— О чем ваш фильм? — спросила журналистка.

— Знаете, с той минуты, когда мы в Европе сели в самолет, я не сомкнул глаз. Боюсь нагородить всякой ерунды. Если хотите, приходите завтра.

— Почитать сценарий дадите?

— Пока у нас нет сценария, мисс Санчес. В настоящий момент мы думаем и гадаем, как вызволить нашу аппаратуру.

— Хотите, я помогу вам? Мы, правда, в оппозиции, но кое-какими возможностями обладаем. Министр просвещения — из нашей партии.

— К этому разговору мы вернемся. Большое спасибо, спокойной ночи!

В справочном бюро сидела женщина; ее густые черные волосы с прямым пробором на испанский манер перехвачены на спине лентой… Кого она ему напоминает?

— Майор Понсе, — прервал ход его мысли подошедший мужчина. — На два слова, господин Бернсдорф.

— Я собирался вздремнуть, но… Чем могу служить?

Бернсдорф устало улыбнулся: все его знают, прямо как в мюнхенском «Доме кино». Итак, полиция. Будь этот человек из службы безопасности, то дожидался бы его, Бернсдорфа, возвращения наверху, в номере, чтобы продемонстрировать власть. А подойти у лифта? Где расчет на элемент неожиданности, эффект испуга? Даже полиция обычно работает с большей выдумкой. Поставлено, как говорится, без чувства стиля.

— Майор, вы чем-то встревожены?

— Вовсе нет. Однако меня несколько беспокоят разноречивые слухи о задуманном вами фильме.

— И кто же эти слухи распространяет?

— В этом-то вся соль: ваши друзья. Мне были изложены три версии фильма; согласитесь, многовато. Господин фон Кремп хочет снять фильм-репортаж, господин Фишер веселый игровой фильм, а мадам Раух — фильм о судьбе современной женщины. Как вы это объясните?

— Возможно, причина в вашем умении вести беседу в непринужденном тоне, майор. Мои сотрудники сочли, что с ними просто мило беседуют, а не расспрашивают по долгу службы. Вот они и ответили каждый на свой лад. Кремпу ближе человеческий документ, Фишер — жизнелюб, а мадам Раух женщина до мозга костей.

— Согласен с вами. Тем не менее их расхождения не могут не удивить, усмехнулся недоверчиво Понсе.

— Довольно давно, побывав на Кубе, я носился с мыслью снять пиратский фильм. Но то, с чем я там столкнулся, перечеркнуло все мои планы, и получилась чисто лирическая картина, вес-действие которой происходит на суше, моря нет и в помине. Вот и говори тут о планах.

— Когда вы были на Кубе?

— До Кастро. Я, знаете ли, давно в кинобизнесе.