Станислав Рем - Переведи меня через Майдан...

— А ты их не учитывай. Дело зашло слишком далеко. Пора на нём поставить точку. Я тебя поддержу, в случае чего.

Яценко молчал. Ему жутко, до боли в скулах, хотелось выматериться в трубку, так, чтобы «папа» услышал всё, что он о нём думал. Поддержит… Уже поддержал! Но Владимир Николаевич сдержался. В большой политике эмоции не в почёте. Здесь может быть всё, что угодно. Но не для кого угодно. Внутри всё работало чётко, и скоординировано. Либо ты в упряжке, вместе со всеми. Либо ты вне игры. Что значит быть в упряжке, Яценко знал. Это значило, что во вне Верховной Рады, телевидения, радио, газет и всякой другой галиматьи, которые приносят деньги и власть, ты должен быть со всеми предельно тактичен и спокоен. Эмоции в данном клубе не в цене. В цене игра. Актёрское мастерство. Это Владимир Николаевич усвоил очень хорошо. И теперь он собирался во всю воспользоваться полученным уроком.

— Что молчишь, Володя?

— Думаю. — голос звучал как нужно. Тихо и надтреснуто.

— Над чем?

— Да над тем, насколько меня кинут.

— Я тебя не кину.

— А они? Как только я сдамся, меня по стенке размажут.

— Успокойся. Там тоже не дураки. И им тоже нужны покой и стабильность. В конце-концов, я с ними договорюсь.

— Вы уже с ними один раз договорились. Результат я вчера ощутил на своей шкуре. — всё-таки сорвался. Яценко тряхнул головой, и сжал телефонную трубку ещё крепче. — Лично моё мнение таково. Дело подано в суд. Вот пусть он всё и рассудит.

— Володя, не мне тебе рассказывать, как у нас суды выносят решения. — тон президента теперь был жёстким и твёрдым. — Мы не можем дальше загонять ситуацию в тупик. Иначе будет катастрофа. А потому, ты должен пойти на попятную. И это решение вынес не только я. Твои «спонсоры» меня тоже поддерживают.

Вот сука, Яценко, крепко прижав трубку к щеке, еле сдерживая смех. Уже и с «кошельками» договорился. Молодец, старик. Выполнил часть его работы. Сам того не ведая.

— Что опять замолчал, Володя?

Владимир Николаевич в сердцах, так, чтобы было слышно на другом конце провода, сплюнул в унитаз, помолчал ещё несколько секунд, после чего произнёс:

— Что мне нужно делать?

— Ничего. Не ставь палки в колёса, вот и всё.

— То есть? — продолжал играть в простачка бывший премьер.

— Проголосуй за судебное разбирательство. И не лезь в него, со всякими настоящими и липовыми доказательствами. Не крути своими восточными мускулами. Не затягивай час. То есть, веди себя по — джентельменски.

— И остаться с голым задом?

— Отчего. У тебя появился козырь. Предложение Онойко. Вот им и воспользуйся. Если сумеешь провести закон, через год пост премьера в Украине будет цениться выше, чем пост президента. Тебе, как говорится, и карты в руки.

Яценко явственно почувствовал, как оппонент усмехнулся. И восхищённо покачал головой: вот ведь, пройда, просчитал, таки…

— Володя, ты же должен понимать. У каждой игры есть свои правила.

— Я это давно понял. Боюсь, как бы те карты не оказались краплёными. — а время и нервы потянуть стоит. Авось, что-то и перепадёт.

— Волков бояться, в лес не ходить. Это хорошо, что ты всё понимаешь. А теперь нужно, ещё и осознать. Эта партия тобой проиграна. Но не до конца. Хочешь сохранить позиции — уйди временно в тень.

— Чтобы потом уйти в небытие?

— Ты и в небытие? Не смеши меня. — президент несколько секунд молчал, потом продолжил мысль. — Такие, как ты просто так не уходят. Но сейчас лучше отойди в сторону. Диктатура никому не нужна, потому, как с тобой после никто не станет общаться на равных. А будешь сопротивляться дальше, другого пути у тебя не будет. Так что, лучше прислушайся к совету старика.

Снова наступила пауза. Кучерук ждал.

— Предположим, я согласен. — Яценко оглянулся по сторонам. Хотя, знал, что никого рядом с ним нет. Охрана работала хорошо, и, пока он не покинет общественное заведение, сюда никого не впустят.

— А можно без предположим?

— Можно. Только теперь вы выслушайте меня. Точнее, мои условия. И тогда, может быть, состоится общий диалог. Первое. Козаченко соглашается на реформу. В пакете с решением Рады. В работу Верховного Суда обещаю не лезть. Пусть будет так, как вы говорите. Какое решение он примет, с тем я и соглашусь. Но, вы должны мне дать гарантию, что никто не станет преследовать меня и моих людей после этого бардака.

— Володечка, такого обещания я тебе дать не могу. Сам на волоске вишу. Слышал, небось?

— Слышал. А потому, в моих и ваших интересах, передать мне все материалы на «банкира». И Литовченко. А уж себя и вас я, как-нибудь, защищу. Даю слово.