Михаил Попов - Кто хочет стать президентом?

– Сидеть тихо!

– Для чего это? Неужели так все серьезно?

– Серьезней не бывает.

– Мы меняем квартиру?

– Можно сказать и так. Все, я вас запираю. Повторяю: полная тишина, чихать запрещено!

Закрыв кузов на маленький висячий замок, оставшийся в память об отставном полковнике, Варвара Борисовна села на скамейку у подъезда. Минут через двадцать появился племянник. С сумкой через плечо и с сигаретой в зубах, он шел беззаботной походкой человека, не ожидающего никаких неприятностей. Увидев Варвару Борисовну, нахмурился.

– Теть Варь, а я думал, вы шутите.

– Какие могут быть шутки!

– Но я только что с поезда, неужели никого не нашлось, чтобы вас отогнали до Перловки.

– Ты знаешь же, Леша, как я не люблю одалживаться у чужих людей.

– Эти ваши принципы, теть Варь… Сто рублей – и всего делов.

– У меня нет лишних ста рублей.

– Так нате вам пятьсот.

– Вот как ты разговариваешь с родной теткой! Леша понял, что проще прокатиться до Перловки, хотя и совсем не хочется.

– Хорошо. Я только сумку закину. Писательница схватила его за руку:

– Ничего, я ее на коленях подержу.

Олег исподлобья посмотрел на родственницу:

– Что-то тут не так, теть Варь.

– Все так, все так, садись, заводи. Деньги мне нужны сегодня. Человек уже ждет.

– Зачем вам деньги?

– Дурацкий вопрос. Ты всегда норовишь меня задеть. Почувствовав, что старушка и вправду надувается, бандит Леша открыл дверь и сел за руль.

– А почему именно в Перловку, ближе не нашлось покупателей?

– Не нашлось.

Перловкой называлось большое село километрах в пяти от Калинова. В общем-то было вполне логично предположить, что именно там нашелся претендент на ископаемый «Москвич» Дерябкиной.

Леша про себя матерился, по ходу овладевая навыками управления этим диковинным видом автотранспорта, а вслух рассуждал о том, что гидроусилитель руля – все же полезнейшее изобретение.

Долго блуждать по городским улицам не пришлось: Варвара Борисовна специально придумала пункт назначения, к которому пролегал наиболее короткий и простой маршрут.

– Как отдохнул? – спросила она сквозь сжатые зубы, когда машина поравнялась с постом ГАИ и в воздухе замелькала полосатая палка.

– Вот те раз! – удивился Леша, привыкший, что его машину в городе знают и уважают. Но быстро сообразил, что одет он сегодня не в свое авто. Пришлось высовываться в окно и кричать: в чем дело, братишка?

Гаишник не без некоторого недоумения осмотрел машину, потом физиономию в окне.

– Чего это ты?

– Это теперь такие понты кидаются, понял? Полосатая палка открыла путь.

Метров через двести, уже практически за городской чертой, случилась вторая остановка. К затормозившему Леше подошли вразвалку два невысоких и очень характерного вида парня.

– О, зырь, Кабан! Приехал?

– А вы тут что, ментов страхуете?

– Смех смехом, а вроде того. Большой шухер в городе. А ты чего в таком прикиде?

– Надо иногда и родичам помогать.

– Каким родичам?

Варвара Борисовна сидела ни жива ни мертва.

Один из парней заглянул в окно и подчеркнуто сказал:

– Здрасссьте.

– Че там в бункере? – спросил второй.

– А ты где был-то? – спросил первый у Леши, то бишь Кабана.

Тот быстро глянул в сторону тетки.

– Потом расскажу.

– Че везете? – гнул свою линию второй браток.

– Воздух Парижа, – вдруг решил пошутить племянник, – знаешь, продаются такие жестянки – пустые, с парижским воздухом.

Парень, который интересовался грузом, задумался.

– Фигня, они могут туда любой воздух накачать. Первый парень заржал от всей души, даже присел.

– А на фига, ты, думский дятел, на фига? В Париже же парижского воздуха, блин, хоть сколько хочешь.

Второй поскреб в затылке и отвернулся: его как бы чуть срезали, и он потерял интерес к багажнику этого драндулета.

– Леша, я спешу, – сухо сказала Варвара Борисовна.

– Едем!

Либава сидел в ресторане «Абрикос» и попивал абрикотин, как бы выбором напитка мотивируя логику выбора ресторана. Аккуратно отхлебывая из маленькой рюмки пахучий напиток, помощник Сергея Яновича Винглинского зажмуривался, его пухлое розовое лицо делалось задумчивым и в каком-то смысле даже привлекательным. Поставив рюмку на стол, он приоткрывал глаза и заново обегал взглядом окрестности, где ничего особенного не происходило. Две неприметные, хотя и очень хорошо одетые пары занимали отдаленные углы зала.