Тони Парсонс - Загадка лондонского Мясника

– Боже, – выдохнул Кинг. – Это потруднее, чем играть в сквош.

Фред улыбался, глядя на нас.

– Неплохо. – Он повернулся к Бену Кингу. – Прижимайте локти к туловищу. Ну что, еще пару раундов?

– Пожалуй, в другой раз, – ответил тот, еще тяжело дыша.

Фред рассмеялся и пошел собирать полотенца, разбросанные по залу. Мы с Кингом молча сели, мокрые от пота, связанные странным родством, которое возникает между двумя мужчинами, только что бившимися друг с другом на ринге.

– Чего вы хотите, Макс? – спросил он.

– Правосудия. Правды. И чтобы все это кончилось.

Он посмотрел на меня своим особенным взглядом политика – будто видел впервые и только что понял, какой вы на самом деле. Этот взгляд вам бесконечно льстил.

– Я хочу того же, – сказал Кинг.

– Все началось с первых дней, – рассказывал политик. – Сначала насиловали ум, потом тело. «Вот Шекспир, вот Лоуренс, а здесь – вы. Потому что вы – ничто, пыль на моих ботинках…» Затем – возвышение. Нам внушали чувство избранности, будто мы – чуть ли не жрецы, приближенные к богоподобной, суровой фигуре, отцу, который знает все об искусстве, литературе, войне и человеческой плоти. Нам исполнилось тринадцать! Мягко говоря, неравенство сил. Мы хотели ему угодить. Боже, мы хотели этого больше всего на свете…

Впереди с приглушенным гулом разворачивалась серая лента дороги, машина съедала милю за милей. Я молчал.

– Он давал нам то, чего мы искали. Неуверенным, Адаму и Салману, показывал, что они – часть семьи, страны и тайного мира. Сильным – Хьюго, Нэду и Гаю – внушал, что они умны. Одаренным – Джеймсу, конечно, – что они отмечены Богом. Он говорил нам, что мы особенные, учил смеяться над остальными. Рассказывал о красоте и правде, когда ласкал нас.

Несколько миль Кинг молчал.

– Я выкрутился, – наконец произнес он. – Не знаю, как я сумел, а другие – нет. Наверное, какой-то инстинкт, которого им не хватало. Они все были по-своему исключительны. Джеймс… Джеймс был гением, истинным талантом. Адам – юное дарование. Хьюго – первый в школе атлет. Гай – сила природы. А Салман… Салман такой трогательный, целеустремленный, он очень хотел стать своим, вел себя как истинный англичанин в отличие от нас. И Нэд… Все любили Нэда. Он был хорошим парнем.

– Почему вы швырнули в него стакан?

– Мальчики взрослели. Раньше они занимались сексом в школе, а потом сидели, читая «Семь столпов мудрости» Лоуренса; затем этого стало мало. Они росли, они были любопытны. Хьюго и Гая поймали в городе с парой местных девушек. Женщины, взрослые женщины, с ума сходили при виде Джеймса. – Кинг рассмеялся. – А Свин по ночам мастурбировал до потери сознания.

Он закусил нижнюю губу.

– В мире школы не было женщин. И тогда директор сказал, что найдет одну и покажет, что мальчишки практически ничего не теряют.

– Что говорил о девушке ваш брат?

– Что ее подали как особое угощение. – Кинг помолчал немного. – Именно тогда я бросил в него стакан. После этого он мне ничего не рассказывал.

Я свернул с главной дороги. Вдали, за пустынными полями, чернели башни Поттерс-Филда.

Мальчик был слишком мал ростом для своих лет. Поверх белого фехтовального костюма он накинул зелено-пурпурный пиджак.

Школьник сидел на ступеньках главного здания. То и дело откидывая со лба густые черные волосы, он читал книгу в мягкой обложке.

– Хорошая книга? – спросил Бен Кинг.

Мальчишка вздрогнул и поднял глаза:

– Сэр?

– Тебе интересно?

Политик протянул руку. Мальчик отдал ему книгу, встал и смущенно одернул пиджак.

– «Семь столпов мудрости». – Кинг стал читать вслух: – «Наконец Дахум потянул меня за собой: «Пойдем, покажу тебе сладчайший запах из всех». И мы направились в главную комнату, к оконцам на ее восточной стороне, и там, открыв рты, пили легкий, чистый ветер пустыни, пролетавший мимо».

– В твои годы я тоже это читал, – заметил Кинг. – И как тебе?

– Я только начал, сэр. Мне нравится.

Мужчина кивнул:

– Ждешь директора?

– Да, сэр.

– Сегодня индивидуальные занятия?

Бледное лицо мальчика залилось краской:

– Да, сэр. В этом полугодии – каждую субботу по утрам. Сразу после фехтования.

Бен вернул ему книгу:

– Урок отменяется.

– Сэр?

– Иди к себе. Учись делать выпады и парировать. Подготовь домашнее задание, напиши маме.

Мальчик засомневался, но Кинг хлопнул в ладоши:

– Ступай!

Мы поднялись по лестнице. Дверь нам открыл сам директор, одетый в простое белое кимоно. Сосредоточить на нас блаженный, млеющий взгляд у Перегрина Во получилось не сразу. При виде Бена Кинга на его губах расцвела улыбка, но тут же погасла, стоило ему заметить меня.