Тони Парсонс - Загадка лондонского Мясника

– Собака теперь наша, – сказал я и неожиданно повторил слова миссис Мерфи: – Все будет хорошо. Правда?

– Правда.

Мы стали завтракать. Дочка ела тосты, я – овсянку, а Стэн – собачий корм. Потом Скаут положила тарелку в раковину и пошла чистить зубы. Это моя жена учила ее чистить зубы не до, а после еды. Мы очень старались делать все, как говорила мама.

Мы жили напротив Смитфилдского мясного рынка – очень большого и старого. Рано утром там заканчивалась долгая ночная смена. Мясники и грузчики шли в кафе и пабы, что открываются еще до рассвета. Кое-кто из работников уже стоял у дверей, держа в красном кулаке пинту светлого. Белые фартуки в пятнах крови, большие усталые люди с помутневшими от бессонной ночи глазами. Когда мы со Скаут и Стэном проходили мимо, некоторые ласково окликали пса, и мы с дочкой гордо улыбались.

Наш пес притягивал взгляды. В неярком утреннем свете видна вся красота его окраса, насыщенный каштановый цвет – нечто среднее между ржаво-красным и старым золотом. Шерсть волнистая, по краям длинных ушей вьются колечки, будто щенок провел вчерашний вечер у модного парикмахера, а вовсе не портил нашу мебель. Скаут наматывала кожаный поводок на правую руку, и счастливый Стэн трусил рядом, бдительно поглядывая по сторонам. Его хвостик то замирал в предвкушении, то начинал мотаться, как «дворник» по лобовому стеклу во время ливня, – если поблизости появлялось что-нибудь любопытное.

А любопытным для Стэна было все. Он изумленно взирал на грузчика, что курил через дорогу. Мимо пробегал человек в спортивном костюме, и наш пес останавливался, склонив голову набок, точно видел инопланетянина. Мы с дочкой хохотали. Чаще всего мы с ней смеялись именно из-за Стэна. Увлекая за собой Скаут, он вдруг бросался то к шарику жевательной резинки, то к пластиковому стаканчику или осколку стекла и так познавал вселенную.

Солнце уже встало, и я немного щурился. Осенью свет бывает свежее и чище, чем летний, наполненный легкой дымкой. Надвигался тяжелый день. Я чувствовал, что сегодня каждый час добавит груза на плечи. Упущенного сна не восполнить, сколько чашек кофе ни выпей. И все-таки мне позарез нужна была еще одна чашечка.

Неподалеку от рынка стоял круглосуточный киоск, в основном для таксистов и грузчиков. Я занял очередь, а щенка, что вился у ног Скаут, окружили суровые мужчины с бритыми головами. Переполненный восторгом, Стэн прыгал, как лосось, и крепкие ребята из лондонской ночи от души хохотали. Я смотрел на него и радовался: наш пес еще не знал, что такое страх.

У школьных ворот Скаут догнала девочку. Ее мать говорила с мамой другой ученицы, а я стоял и утешал Стэна, который скулил, глядя вслед уходящей Скаут. Мы ждали на всякий случай – вдруг она обернется и махнет нам. Но Скаут, встретив подругу, совсем о нас позабыла.

Она была у дверей – вот-вот скроется в своем собственном мире, – и я неожиданно заметил, что школьная форма ей велика.

Миссис Мерфи права: Скаут очень худенькая. И в этом воробушке – вся моя жизнь.

Хьюго Бак жил в квартире с видом на Риджентс-парк.

Консьерж, наверное, отлучился выпить чаю. Двойные стеклянные двери были закрыты, и я ждал на улице, наблюдая за собаками в парке.

Там бегали, наслаждаясь свободой, большие красавцы – лабрадоры, ретриверы, эрдели – и мелюзга вроде биглей и вестов. Довольные собой, они обнюхивали кучи палой листвы и друг друга, однако, заслышав голос хозяина, сразу убегали. Я и представить не мог, чтобы Стэн вернулся, если я позову.

– Детектив?

Ко мне подошли молодые люди лет двадцати с лишним – парень и девушка. Я засек их, еще когда парковался, подумав, что это местная золотая молодежь. Обаятельные бездельники, одетые с нарочитой небрежностью, сидели на низкой каменной ограде, идущей вдоль подстриженных кустов, и курили одну сигарету на двоих. Только дети богачей могут позволить себе такую беззаботность в этом возрасте.

На подъездной дорожке стоял большой черный «Мерседес», втиснувшийся между двумя «Порше 911». За рулем отдыхал шофер. Поигрывая фуражкой, он с интересом рассматривал девушку. Теперь я увидел, что у ее спутника на шее висит фотоаппарат. Значит, журналисты.

Первой заговорила девушка:

– Вы пришли к миссис Бак? Она в числе подозреваемых? Скоро ее арестуют?

Я вдавил кнопку звонка.

– Это убийство на почве ненависти?

Я посмотрел ей в глаза:

– Все убийства совершаются на почве ненависти. На кого, вы сказали, работаете?