Донна Леон - Кража в Венеции

Директриса посмотрела на него, и он увидел глаза не береговой птицы, а очень умного человека, сознающего, насколько сложным, многовариантным может быть ответ на этот вопрос.

Дотторесса Фаббиани взяла с ближайшего стола несколько листов бумаги.

– Мы уже начали составлять список томов, которые этот человек заказывал со дня своего первого посещения, включая те, что я осмотрела сегодня, – сказала она, даже не взглянув на передвижную этажерку с книгами, стоявшую у нее за спиной. – Как только все наименования будут установлены и мы их проверим, станет ясно, что еще он украл.

– Как долго он посещал библиотеку?

– Три недели.

– Вы можете показать поврежденные книги, те, что уже обнаружили? – спросил Брунетти.

– Да, конечно, – ответила директриса. Она повернулась к охраннику и сказала: – Пьеро, повесь на дверь объявление о том, что библиотека закрыта. По техническим причинам. – И, уже обращаясь к Брунетти, с горькой улыбкой добавила: – Полагаю, это недалеко от истины.

Комиссар предпочел промолчать.

Дотторесса Фаббиани спросила у охранника, который уже начал писать объявление:

– В читальном зале кто-нибудь есть?

– Нет. Кроме Тертуллиана, никого не было, но и он уже ушел.

Пьеро Сартор взял листок с объявлением, достал из ящика стойки-ресепшен рулон скотча и направился к входной двери.

– Oddio! [21] О боже! ( итал. ) – еле слышно произнесла директриса. – Я о нем совсем забыла. Как если бы он был нашим служащим или вообще предметом мебели.

Она тряхнула головой, словно укоряя себя за рассеянность.

– О ком идет речь? – спросил Брунетти.

Интересно, совпадут ли ее пояснения с тем, что рассказал ему охранник?

– Этот человек приходит к нам уже несколько лет, – ответила директриса. – Он читает религиозные трактаты и очень вежлив со всеми.

– Понятно, – сказал Брунетти, отбрасывая эту информацию как несущественную, по крайней мере на данный момент. – Прошу, объясните мне, как посетитель получает доступ к вашим фондам.

Директриса кивнула.

– Правила очень просты. Резиденты предъявляют carta d ’ identitа́ [22] Удостоверение личности ( итал .). и документ, подтверждающий их нынешнее место жительства. Для того чтобы получить доступ к некоторым книгам, не резиденту Венеции нужно предоставить подробное описание своего исследовательского проекта, рекомендательное письмо из научного учреждения или другой библиотеки, а также документ, удостоверяющий личность.

– А как эти люди узнают, могут они у вас работать или нет? – Заметив ее недоумение, комиссар понял, что неправильно сформулировал вопрос. – Я имею в виду, как узнать, что за книги хранятся в вашей библиотеке?

Дотторесса Фаббиани удивилась настолько, что даже не подумала это скрыть.

– Эта информация доступна онлайн. Каждый ищет то, что ему нужно.

– Разумеется… – Брунетти смутился. Действительно, он задал глупый вопрос. – Когда я учился, было иначе. – Он посмотрел по сторонам и сказал: – Все было по-другому.

– Вы у нас бывали? – спросила директриса заинтересованно.

– Несколько раз, когда посещал личе́о [23] Лицей ( итал .). .

– И что вы читали?

– По большей части историю. Римлян. Иногда греков. – Чуть подумав, Брунетти счел нужным добавить: – Но всегда в переводах.

– В рамках учебной программы? – спросила дотторесса Фаббиани.

– Иногда, – сказал Брунетти. – Но чаще потому, что мне нравились авторы.

Директриса посмотрела на него, хотела что-то сказать, но передумала и, сама того не замечая, повернулась в ту сторону, где, по предположениям комиссара, находились служебные помещения.

Брунетти вспомнил университетские годы, когда он днями просиживал в библиотеках: нужно было найти книгу в каталоге, заполнить в двух экземплярах «листок читательского требования» (заказать можно было не больше трех книг), затем отдать его библиотекарю, дождаться, когда книги доставят, отнести их на свое место за читательским столом, а вечером вернуть. Тогда он жадно вчитывался в библиографические списки, приводимые в конце каждого издания, надеясь найти еще что-нибудь по интересующей его теме. Иногда преподаватель упоминал полезную книгу или даже две, но крайне редко: большинство профессоров так неохотно делились информацией со студентами, словно это было нечто материальное, чего они могли лишиться навсегда.

– У изданий, которые заказывал американец, было что-то общее? – спросил Брунетти.