Донна Леон: Кража в Венеции

© Donna Leon and Diogenes Verlag AG, Zurich, 2014

© DepositPhotos.com / manualvarezfoto, alexnope, обложка, 2020

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2018

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2020

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства.

Скучный понедельник, скучная работа. Полдня ушло на изучение письменных свидетельских показаний о драке двух таксистов, в результате которой один оказался в больнице с переломом правой руки и сотрясением мозга. Опрошены: супружеская пара американцев (попросили консьержа своей гостиницы вызвать для них водное такси до аэропорта), консьерж (позвонил таксисту из числа тех, чьими услугами гостиница обычно пользуется), носильщик (сделал то, за что ему, собственно, и платят – погрузил багаж американцев в такси, которое как раз подошло к причалу) и оба таксиста (пострадавшего пришлось навестить в больнице). Из всего этого разнообразия Брунетти заключил, что таксист «партнерской фирмы» был неподалеку, когда консьерж ему позвонил, но, добравшись до гостиницы, увидел у причала другой катер. Таксист пришвартовался, громко произнес фамилию американцев, которую сообщил ему консьерж, и сказал, что в аэропорт они едут с ним. Второй таксист тут же заявил, что как раз проезжал мимо, носильщик помахал ему рукой и свой заказ он не уступит. Носильщик все отрицал; он твердил, что всего лишь помог клиентам с багажом. Как-то само собой получилось, что таксист, в чей катер носильщик уложил багаж, очутился на палубе второго водного такси. Американцы были в бешенстве: они все-таки опоздали на рейс.

Брунетти знал – но не мог этого доказать, – как все было: носильщик махнул рукой проезжавшему мимо таксисту, надеясь получить процент от заказа и оставить консьержа с носом. Ясно, что будет дальше: никто не скажет правды и американцы уедут, не имея ни малейшего понятия о том, что же произошло на самом деле.

Мысленно подводя итог, Брунетти даже о кофе забыл, хотя еще минуту назад мечтал выпить чашечку. Неужели он, совершенно неожиданно для себя, нашел некое космическое объяснение современной мировой истории? Комиссар улыбнулся: только бы вечером не забыть рассказать об этом Паоле, а еще лучше упомянуть об этом на следующий вечер, на званом ужине в доме ее родителей. Он надеялся, что ко́нте [1] Граф ( итал .). ( Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное .) , как ценителя парадоксов, это позабавит. А уж тещу – наверняка.

Прервав размышления, Брунетти спустился по лестнице на первый этаж квестуры [2] Главное полицейское управление ( итал .). в надежде, что кофе поможет ему дожить до вечера. Но выйти на улицу комиссар не успел: офицер, дежуривший у коммутатора, постучал по стеклу своей крошечной стеклянной кабинки и жестом попросил его подойти. Когда Брунетти вошел в кабинку, дежурный как раз говорил в телефонную трубку: «Думаю, вам следует побеседовать с комиссарио [3] Комиссар полиции ( итал .). , дотторесса [4] Вежливое обращение к женщине с высшим образованием ( итал .). . Это по его части». И вручил телефон ему.

– Брунетти слушает!

– Вы – комиссар полиции?

– Да.

– Это дотторесса Фаббиани, заведующая библиотекой Мерула. Нас обокрали. И похоже, не единожды.

Голос у нее был прерывистый – так (комиссар знал это по опыту) часто говорят жертвы мошенничества или нападения.

– Украдены книги из ваших фондов? – спросил Брунетти.

Он бывал в этой библиотеке пару раз, еще в студенческие годы, но потом и думать о ней забыл.

– Да.

– Что именно украдено? – поинтересовался Брунетти, мысленно прикидывая, какие еще вопросы задать – разумеется, в зависимости от того, что она ему ответит.

– Мы еще не выяснили этого… подробно. Но то, что из нескольких книг вырезаны страницы – несомненно.

Брунетти слышал, как собеседница шумно набирает воздух в грудь.

– Сколько именно страниц вырезано? – уточнил он, пододвигая к себе блокнот и карандаш.

– Не знаю. Я только что обнаружила пропажу. – На последних словах ее голос изменился, стал более напряженным.

На другом конце линии заговорил какой-то мужчина, и собеседница, скорее всего, отвернулась, чтобы ему ответить – ее голос ненадолго стал трудноразличимым. Мгновение, и на том конце линии замолчали.