Николай Леонов - Гуров не церемонится

Шалые остались в Америке, и дети вместе с ними. Лев Иванович не выяснял, что и как было сделано, но Тамара с Геннадием стали детям приемными родителями и дали свою фамилию, а родство малышей с Николаем Степановичем осталось в прошлом, даже никаких документов об этом не осталось. Савельев купил им в Америке дом, и сибиряки ежемесячно перечисляли на их счет вполне приличные деньги, на которые можно было, не роскошествуя, конечно, вполне достойно жить. Короче, все разрешилось к всеобщему удовлетворению всех заинтересованных сторон, кроме Ларисы, конечно, но о ней никто и не вспоминал, и вся большая семья Савельевых жила дружно и счастливо.

И вот, совершенно неожиданно, одним погожим летним днем Стаc с самым хитрым видом, который не мог не заинтересовать Гурова, появился на работе. Под угрозой немедленного расстрела на месте Крячко признался, что они все, понимай, семьи Гурова и его собственная, приглашены в дом Савельева на торжества по случаю крестин дочери Николая Степановича Натальи.

– Так Светлане же сорок! – воскликнул Лев Иванович.

– Да, но вот рискнула. И, как видишь, удачно.

– Ну, то, что ты туда поедешь, это естественно, но вот мы с Машей будем там не ко двору, – решительно отверг приглашение Гуров.

– Или мы едем все вместе, или не едет никто! – категорично заявил Стаc.

– Это шантаж? – вкрадчиво поинтересовался Лев Иванович.

– Да, самый наглый и неприкрытый, – охотно подтвердил Крячко.

– Черт с тобой! Поедем!

Сборы в тот день в доме Гурова были долгими. И вовсе не потому, что Мария бесконечно перебирала наряды, решая, что бы получше надеть, а потому, что они спорили до хрипоты, на какой машине ехать. В конце концов, было решено, что поедут они на новой машине, но за руль сядет Мария – ей же она принадлежит, ей автомобиль и вести.

Мария, потренировавшись за год, вела машину довольно уверенно, при виде какой-либо помехи руль не бросала, глаза не зажмуривала и не визжала, как это частенько бывает у женщин. Гуров же сидел рядом с женой как на иголках, готовый в любую минуту перехватить руль, если она не справится сама. Когда они подъехали к дому Савельева, Лев Иванович чувствовал себя как выжатый лимон и мысленно поклялся, что обратно в город он поедет с Крячко, пусть даже в багажнике, но с Марией, когда она за рулем, больше в одну машину не сядет.

На столь тожественное событие к Савельевым съехались все. Женщины из числа гостей сгрудились вокруг лежавшей в пеленках малышки и хором сюсюкали-агукали, в общем, вели себя соответственно случаю. Женщины из числа хозяек суетились, мечась между кухней и столовой, и даже Олеся, забыв о своем новом статусе, носилась вместе с Галей в их числе. Мужчины же в ожидании застолья собрались поодаль и с легкой усмешкой наблюдали за этой суетой.

– Ну вот, – напомнил Погодину Стаc. – А ты говорил, что тебе с Гуровым детей не крестить.

– Так жизнь – штука непредсказуемая. Ты вот тоже собирался к нам работать пойти, уже все твердо решил, а потом отказался. Гуров от машины как черт от ладана шарахался, а теперь ничего, ездит.

– Только сегодня и только в качестве пассажира, – поправил Погодина Лев Иванович. – А скажите мне, люди добрые, как вы додумались джип купить? Или не сообразили, что такая машина не для женских рук?

– На что Машенька пальчиком показала, то и купили, – объяснил Александр.

– А переубедить ее нельзя было? – язвительно поинтересовался Гуров. – Пусть бы это был какой-нибудь навороченный седан! А то она на джипе ездит, а я по вашей милости за нее постоянно переживать должен.

– Води сам, – невозмутимо предложил Леонид Максимович. – Доверенность на тебя мы прямо в день покупки оформили.

– Принципы не позволяют! – заявил Гуров.

– Ну, так ты либо крест сними, либо трусы надень, – усмехаясь, посоветовал Виктор.

– Да на вас самих креста нет после того, что вы сделали, – раздраженно буркнул Лев Иванович.

– Обижаешь, Гуров, – рассмеялся в ответ Погодин и вытащил из-под рубашки массивный золотой крест. – Мы люди православные! Нормальные русские мужики!