Николай Леонов - Гуров не церемонится

Все время, пока сыщик говорил, Лариса смотрела на него остановившимися, полными ужаса глазами и явно не верила своим ушам, а потом с душераздирающим криком: «Не-е-ет!» – бросилась на Гурова с кулаками, норовя вцепиться в лицо. Ожидавший чего-то подобного Лев Иванович успел перехватить руки женщины и отбросить ее на кровать, но Лариса, абсолютно не владея собой, раз за разом вскакивала и бросалась снова, крича одно и то же слово «Не-е-ет», и казалась совершенно безумной. В комнату вместо санитаров на помощь Льву Ивановичу, в которой он, правда, совсем не нуждался, заскочили мужики, и при виде их она совсем потеряла голову. Шквал самой грязной ругани обрушился на их головы, но подоспевшие санитары, выгнав мужчин, сноровисто скрутили Васильеву. Прибежавшие врач с медсестрой с огромным изумлением посмотрели на ранее тихую больную и быстро положили конец ее буйству, сделав укол.

– Что вы с ней сделали? – спросил врач у Гурова, выходя к ним из палаты в коридор.

– Предсказал судьбу, – пожал плечами Лев Иванович. – А вам я порекомендовал бы все-таки обследовать Васильеву, потому что, со слов ранее знавших ее людей, она всегда отличалась некоторыми странностями, да и, на мой взгляд, кое-какие отклонения в психике у нее есть.

– А вы, простите, кто по профессии будете? – поинтересовался доктор.

– Я не медик, а просто старый сыщик, – устало ответил Гуров.

– Ну, что ж, в таком случае вашим ощущениям можно до некоторой степени доверять. Хорошо, мы ее обследуем, если вы, конечно, не возражаете, – обратился врач к Погодину.

– Думаю, что хуже от этого не будет, – согласился тот.

Когда они все, избегая смотреть друг другу в глаза – все-таки впечатление от этой сцены у всех осталось самое тягостное, – вышли к машинам, Погодин спросил:

– Гуров, насколько серьезно все то, что вы говорили Лариске о детях?

– Это худший вариант развития событий, – ответил Лев Иванович. – И вот о чем я хотел вас попросить. Я понимаю, что малыши никакого отношения к Николаю Степановичу не имеют, но это все-таки дети, которые ни в чем не виноваты. Так что проконсультируйтесь с юристами – они у вас наверняка есть, и неплохие, потому что я в американских законах не силен, – подумайте и решите их судьбу. Но это решение будет уже на вашей совести.

– Да мы тут уже прикинули и так, и эдак, в общем, отправим мы в Штаты нашего юриста, пусть там, на месте, все урегулирует. Надо сделать так, чтобы Тамарка с детьми там навсегда осталась, причем не опекуншей, а приемной матерью, и фамилию им уже свою дала – нечего Кольке таких наследников иметь. А уж мы деньжат им на жизнь подбрасывать будем, потому что правы вы, дети действительно ни в чем не виноваты, но пусть все-таки лучше живут подальше от Савельева. Да вот только наплачется Тамарка с ними при такой их наследственности.

– Ну, это уже ее головная боль, – заметил Гуров и предложил: – А теперь давайте подведем черту под нашими делами.

Он достал из кармана блокнот, вырвал оттуда все записи по делу Савельева и отдал Погодину. Потом вручил ему диктофон Николая Степановича, кассету из своего диктофона, флешку и листок с адресом Ольги.

– Это чтобы у вас уже никаких сомнений не осталось, – объяснил Гуров и спросил: – А теперь ответь мне, журналисты что-нибудь пронюхали? Скандал был?

– Нет, слава богу. Все тихо обошлось, – сказал Погодин, удивленно глядя на сыщика и пытаясь понять, к чему тот ведет.

– Претензии к моей работе есть? – продолжал Лев Иванович.

– Ты думай, что спрашиваешь! – возмутился Виктор. – Да тебе вообще цены нет.

– Значит, как я понял, она считается принятой? – уточнил Гуров.

– Вы к чему ведете? – не выдержал Леонид Максимович.

– А к тому, уважаемые, что звоните-ка вы немедленно тому человеку, который в нашем министерстве бучу поднял, и пусть он дает отбой, – весьма неприязненно сказал Гуров.

– Да это был… – начал объяснять Александр, но Лев Иванович перебил его:

– Меня не интересует, кто это был. Меня интересует, чтобы моего друга больше в высоких кабинетах, как щенка, не мордовали. Вы все на защиту Савельева горой встали, так вот, я ничуть не хуже вас.

– Да, позвоним, прямо сейчас позвоним, – пообещал Александр.

– Гуров, ты чего бесишься? Мы же тебя ничем не обидели? – удивился Виктор.

– Да я не на вас злюсь, а на себя! – раздраженно объяснил Лев Иванович. – Это же я практически спровоцировал Ларису на истерику! И теперь неизвестно, чем все это кончится. А то был случай, когда один парень с тараканами в голове после ареста отца и обыска в их квартире, которые я инициировал, окончательно с катушек съехал, хотя, честно говоря, слова доброго не стоил. Нервы стали ни к черту, вот я и не сдержался! Но как же она меня достала! – сквозь зубы процедил сыщик.