Николай Леонов: Гуров против Гурова

Требовательный звонок в дверь застал Павла Николаевича уже отходящим ко сну.

Лежа в кровати поверх застеленного одеяла в привычной шелковой пижаме оливкового цвета и удобно устроив очки на самом кончике носа, Павел Николаевич бог знает в который раз перечитывал любимый роман Достоевского «Братья Карамазовы» и чувствовал, как веки его непроизвольно тяжелеют. Сладко зевнув, он закрыл книгу, не забыв при этом «заложить» нужное место крохотным календариком с изображением Александрийской колонны, снял очки и аккуратно разместил все это на прикроватной тумбочке. Потянулся. Зевнул еще раз. И юркнул под одеяло. Настенные часы показывали половину девятого вечера. За окном еще только-только начинало смеркаться. Но Павел Николаевич, выйдя на заслуженную пенсию пятнадцать лет назад, уже привык засыпать в это время…

И вдруг звонок!

Нахмурившись, он неохотно выбрался из-под одеяла и, с трудом сунув скрюченные старческим артритом ноги в тапочки, шаркающей походкой направился в прихожую. Звонок в дверь повторился.

– Иду я. Иду, – буркнул себе под нос старик, но, прежде чем открыть дверь, приложился к «глазку».

Просторная лестничная площадка, рассчитанная всего на две квартиры, была ярко освещена. Подслеповатому взору Павла Николаевича предстали трое мужчин. Один из них, самый высокий и статный, держался чуть впереди остальных. К тому же он единственный был облачен в темно-синий стильный костюм. Густые, черные как смоль волосы аккуратно уложены на косой пробор. Чуть позади него располагался мужчина пониже с изящными усиками и небольшими, уже посеребренными сединой бакенбардами. На нем была белоснежная рубашка с туго повязанным под воротником розовым галстуком. Глаза скрывались за темными дымчатыми очками. И наконец, третий мужчина, коренастый, коротко стриженный крепыш, выглядел куда менее представительнее, чем его товарищи. На нем были простенькие потертые джинсы и легкая серая куртка-ветровка, надетая поверх такой же серой футболки. Большие глаза навыкате, чуть сплюснутый нос и плотно прижатые к голове уши придавали ему сходство с бойцовской собакой.

Павел Николаевич насторожился. Ни один из трех визитеров не был ему знаком.

– Кто там? – откашлявшись и постаравшись придать голосу побольше решительных ноток, спросил он.

– Полиция, – мужчина в костюме выудил удостоверение из внутреннего кармана пиджака и выставил его перед «глазком» в развернутом виде. – Главное управление уголовного розыска. Полковник Гуров. Откройте, пожалуйста.

– Главное управление?.. – озадаченно протянул Павел Николаевич, еще секунду поколебался, но затем все же открыл дверь. – А вам не кажется, что уже поздновато для визитов?

– К сожалению, для таких визитов, как наш, время самое подходящее, – со вздохом ответил мужчина в синем костюме и первым переступил порог квартиры, цепким взглядом окидывая прихожую. – Качанов Павел Николаевич, если не ошибаюсь?

Хозяин квартиры согласно кивнул и машинально растянул губы в нелепой улыбке:

– Да. Это я.

Ответной улыбки не последовало. Напротив, брови полковника еще резче сошлись над переносицей.

– Как я уже сказал, моя фамилия – Гуров. Лев Иванович. Старший оперуполномоченный уголовного розыска. Со мной двое сотрудников нашего отдела: капитан Дроздецкий и капитан Маргулин.

Оба подчиненных молча вошли в квартиру, и тот, который был в темных очках, мягко прикрыл за собой дверь. В прихожей стало тесновато, и Павел Николаевич невольно отступил на пару шагов назад. Задел плечом вешалку. Болезненно поморщился. Он все еще пребывал в недоумении.

– Ну… Очень приятно, господа… Однако… Я не понимаю. Какова цель вашего визита?

Мужчина, представившийся Гуровым, вновь скользнул рукой во внутренний карман пиджака, но на этот раз вместо служебного удостоверения выудил совсем другой документ:

– У нас имеется ордер на обыск, Павел Николаевич. Можете ознакомиться.

– Обыск?.. – трясущимися от волнения руками взял бумагу старик. Развернул ее, но очень долго не мог сосредоточиться на содержании. Лицо его сделалось бледным как мел. – Обыск у меня дома?.. Как так? Почему?.. Я не понимаю… На каком основании?

Полковник протянул руку и осторожно дотронулся до старческого иссохшего плеча хозяина квартиры. Качанов вздрогнул.

– Успокойтесь, Павел Николаевич. – Голос звучал сухо и официально. В нем не было и намека на сострадание. – Скорее всего тут произошла какая-то ошибка…