Владимир Удовыдченко - Кошмары на улице Купчинской [СИ]

Загуляев насторожился. Доллары у него действительно водились. Однако откуда об этом мог знать Жук, было не понятно.

— Не нужен мне адвокат. Нет у меня никаких долларов.

— А если хорошо подумать?

— Нечем мне думать. У меня с детства одна извилина и та прямая.

— Да? Ну тогда может быть ты, Вова, дорогой мой человек желаешь оказать содействие органам милиции в изобличении сбытчиков наркоты? Поможешь нам сделать контрольную закупочку и домой тебя отпустим как человека. А?

Загуляев наморщив лоб, задумался.

— То есть я должен купить героинчика у какого — нибудь знакомого а вы его повяжете при сделке? Слышал я о таких делах.

— Умно мыслишь, Вова. А говоришь у тебя одна извилина. У тебя как минимум две извилины. Помочь нам сделать контрольную закупочку — это твой гражданский долг и шанс остаться на свободе.

— Я начальник лучше уж в тюрягу, чем потом меня сольют в канализацию за такие штуки. Тем более не за что меня в тюрьму — вина моя не доказана.

— Значит, Вова, сотрудничать не хочешь. Тогда ведь я применю меры психологического воздействия.

— Знаю я ваши меры, рассказывали мне. Сейчас на голову мне мешок полиэтиленовый наденете — пытать будете.

— Мешок я тебе Вова надевать не буду — ты его прокусишь как твой друг Моха на прошлом допросе и через дырочку дышать будешь. Я на тебя противогаз одену неисправный. А во внутрь нашатыря накапаю. У тебя какой номер противогаза?

Вова, представив себя задыхающимся в противогазе первого размера расстроился. Но решил не сдаваться. Русские не сдаются, вспомнил он фрагмент из фильма Брат — 2.

— Не советую так делать, господин лейтенант. Я ведь завтра в травму пойду и к прокурору на прием. Ответите за свои преступления в народном суде.

— Ну ты парень борзой… Еще и угрожаешь офицеру милиции. Завтра ты уже не у прокурора, а в камере будешь парашу глотать. А с судьей я лично перед судом поговорю, чтобы тебя никогда не выпустили. У меня все судьи знакомые.

Вова, с детства состоявший на учете у психиатра, разозлился не на шутку:

— Если ты офицер так и веди себя как офицер, а не позорь русское офицерство. И вообще, начальник, я ведь из семьи потомственных колдунов. Мы с бабушкой моей так на тебя наколдуем, что у тебя с каждым родственником что-нибудь случится. А ты вообще каждый день со стула падать будешь.

Жук, услышав такую тираду, даже подпрыгнул на месте от наглости Загуляева. В этот момент старый отделенческий стул, на котором сидел оперативник, действительно громко хрустнул, одна из ножек переломилась пополам и Жук с грохотом упал на пол, больно ударившись копчиком об острые обломки.

— Урою, сволочь, — кричал не в силах подняться Жук.

Загуляев после воззрения такой картины решил что все — таки в травму его точно сегодня отвезут, и зажмурил глаза в ожидании причинения физической боли.

На шум в кабинет заглянул заместитель начальника отдела по уголовному розыску Евгений Белых.

— Ты чего, Жук, мебель ломаешь? С получки высчитаю.

— Константиныч, помоги подняться. Этот гад сказал, что меня заколдует. Со стула меня уронил.

— Этот может. У него бабку за мошенничество судили. Судьям в зале заседаний порошочки колдовские подсыпала. Два раза оправдали.

Белых помог Жуку подняться, подошел к Загуляеву.

— Володя, ты мне сотрудника покалечил, мебель сломал. Чем расплачиваться будешь?

— Нечем мне расплачиваться. Нет у меня никаких долларов. Сотрудники ваши сами падают. Энергетика у них кончилась. А вообще я товарищ начальник экстрасенс и со мной не шутите.

— Экстасэкс ты известный, Вова. Слышал я по лесам шастаешь, оружие копаешь — продаешь. Обыск бы у тебя дома сделать. Или добровольно выдашь запрещенные предметы?

— Предметы у меня все разрешенные. В магазинах купленые. На понта меня брать не надо. Я законы с детства наизусть заучил. Особенно хорошо Конституцию запомнил — статью 51. Там написано, что на вопросы милиции граждане должны молчать, иначе хуже будет им самим и ихним родственникам.

Белых поморщился — шибко грамотных он не любил.

— Отметелить бы тебя Загуляев. Да некогда. Жук, пристегни этого подлеца к трубе, вызывай следователя и зайди ко мне в кабинет.

— К трубе нельзя, Константиныч, оторвет, а мне с получки платить. Я его лучше к скамеечке в коридоре.

— Делай как знаешь и ко мне. Отчитаешься о результатх работы за день.

Жук вывел Загуляева в коридор отдела и пристегнул его наручниками к садовой скамеечке, изъятой в свое время у мелкого расхитителя пытавшегося ее вывезти из парка к себе на дачу.