Владимир Удовыдченко - Кошмары на улице Купчинской [СИ]

… Начальник 101 отдела подполковник милиции Тюбиков Аркадий Акакиевич, несмотря на грозный взгляд маленьких колючих глаз расположенных на круглом красно — бордовом лице, щеки которого почти лежали на погонах, пребывал этим утром в приподнятом расположении духа. Рука удовлетворенно покоилась на левом кармане широких форменных брюк 56 размера, в который без проблем поместилась перевязанная бельевой резинкой увесистая пачка денежных купюр — спонсорской помощи на ремонт прохудившейся крыши отдела. Помощь любезно предоставил поутру оптово — розничный арбузный предприниматель Муса Велиев за поддержку начальника в прописке многочисленных родственников в одной из комнат соседнего общежития. Спонсор грозился на постоянной основе отчислять часть прибыли органам милиции, но слёзно просил призвать к порядку постовых и участковых, стремительно сокращающих товарные запасы торговых точек при проверке паспортного режима у продавцов. Аркадий Акакиевич обещал разобраться, заметив Мусе, что не стоит излишне дискредитировать сотрудников выполняющих возложенные на них законом обязанности. Простившись с Велиевым, Тюбиков пригласил сотрудников на совещание. Последним, как всегда, явился Серомышин.

— Где гуляем, Сергей Клавдиевич? — обратился к нему Тюбиков. — Где ваш рабочий журнал? Почему нет бодрости на лице? Да и пора бы вам подстричься — уши мхом заросли.

— Денег нет на маникюрные салоны, Аркадий Акакиевич, огрызнулся Серомышин, — с получки и побреюсь и причешусь.

— Работать надо лучше, четче и веселее, сероглазый вы наш, тогда и премию заработать можно. А не будет к вечеру показателей, всех сегодня сам причешу. Присаживайтесь Серомышин и записывайте информацию.

Дежурный по отделу Федотов зачитал ориентировки, сводки за сутки по городу и району. Информация была тревожной. Непрекращающийся вторую неделю вал краж, грабежей и разбоев на территории отдела мог привести к оргвыводам со стороны руководства управления. Масло в огонь подливала и муниципальная газета, утверждавшая, что редкая бабушка на территории 101 отдела может донести свою пенсию от сберкассы до дома. В подъезде пенсию обязательно отберут распоясавшиеся наркоманы. Как рассказывал один из задержанных, бизнес был действительно неплохим — одна бабушка — 1000 рублей, десять бабушек уже 10 000 рублей.

Положение необходимо было срочно исправлять, и Тюбиков ориентировал личный состав на задержание наркоманов:

— Каждый сотрудник должен задержать сегодня по наркоману и изъять наркотик. Дежурный, — обратился Тюбиков к Федотову, у тех сотрудников кто наркоманов не задержит оружие и смену не принимать. Да, и прекратить практику необоснованного задержания торговцев овощами. За нарушение закона буду строго наказывать. Все. По рабочим местам.

Совещание закончилось. Сотрудники уныло разбрелись по кабинетам.

— Где их взять этих наркоманов? — Возмущался в помещении уголовного розыска Серомышин. — Как будто у них у всех в карманах наркота. Да и сбросят ведь при нашем появлении, обратно что — ли засовывать?

— Можно и подсунуть, — оживился опер со странной фамилией Жук. — Но есть идея получше. У меня в сейфе остался героин от одного придурка. Можно сахарной пудрой разбавить и самим продавать у торгового центра, то есть изображать наркосбытчиков, а покупателей будем задерживать.

— Вот ты, Вадик, сам и торгуй сахарной пудрой. Я тебе еще могу мела добавить и стирального порошка. Их когда вместе смешаешь, от героина не отличить. А я лучше арбузные точки проверю.

— Вот тебя начальник вздрючит и правильно сделает. Мы, опера с преступностью боремся, а вам участковым только бы арбузов пожрать.

— Участковый должен хорошо питаться. Худой участковый авторитета у населения не имеет. А опера должны быть поджарые — им как котам мышей ловить надо. Ты, Вадик, для меня какого — нибудь наркоманчика поймай, а я тебе фруктов — овощей подтяну к концу смены.

К вечеру того же дня, в соответствии с указанием руководства, сотрудниками отдела было задержано семеро наркоманов за незаконное приобретение наркотических средств. Некоторых продавцов наркоты задержанные увидели в отделе милиции в форменной одежде, что впрочем, особого удивления не вызвало. На наркоманском сленге это называлось «голимая подстава».

— Колись, родимый, где дурь берешь? — вел дознание опер Жук.

Слегка смущенный вопросом, задержанный Вягин по кличке Моха неуверенно ответил: