Эдриан Маккинти - Цепь

– Я не подвергну нас опасности, обещаю. Где моя Кайли?

– Мы завяжем ей глаза, повозим по округе минут сорок пять, потом высадим на ближайшей площадке отдыха. Мы дадим ей телефон, она позвонит тебе и объяснит, где находится.

– Спасибо!

– Рейчел, это тебе спасибо, что не наделала глупостей. Нам очень не везло, но теперь все закончилось. Пусть все впрямь закончится, пусть твои объекты не наделают глупостей. Прощай, Рейчел!

Женщина отсоединяется.

Рейчел звонит Питу, который остался в доме Аппензеллеров, и передает ему новости. Пит в полном восторге:

– Даже не верится. Надеюсь, это правда.

– И я надеюсь. Молю Бога об этом.

– Я тоже молю.

– Как Амелия?

– Спит в палатке принцессы.

– Телефон лучше не занимать…

– Держи меня в курсе.

Проходит час.

Час и пятнадцать минут.

Час и двадцать минут.

Час двадцать пять минут.

– Неужели что-то…

У Рейчел звонит айфон. «Неизвестный абонент».

– Алло!

– Мама?

– Кайли, где ты?

– Не знаю. Мне велели подождать минуту и лишь потом снимать повязку. Похитители уехали, а меня бросили на дороге в какой-то глуши. Здесь темно.

– Ты что-нибудь видишь?

– Кажется, тут рядом есть дорога побольше.

– Иди в ту сторону. Ох, Кайли, тебя правда выпустили?

– Да, мам, выпустили. Забери меня отсюда.

– Где ты, милая? Только скажи, где находишься, и я сразу за тобой приеду.

– Так, я вижу вывеску «Данкин Донатс». Там заправка с площадкой для отдыха. Я ее вижу!

– Кофейня открыта?

– Кажется, да.

– Иди туда и спроси адрес. Не отсоединяйся, дорогу переходи осторожно… Главное, на связи будь.

– Мне придется отсоединиться. Телефон заряжен не полностью. На индикаторе батареи только одна полоска. Я с заправки позвоню.

– Нет! Кайли, не отсоединяйся! Пожалуйста!

В трубке короткие гудки.

– Нет!

Пять напряженных минут тишины, и телефон звонит снова.

– Так, мам, я на шоссе сто один, возле заправки «Саноко», но со стороны «Данкин Донатс».

– У какого города?

– Не знаю, мам, а снова спрашивать не хочу. Странновато заявляться в кофейню в это время суток и не знать, где находишься.

– Боже, Кайли, просто спроси в кофейне!

– Мам, а ты просто прогугли! Я в Нью-Гемпшире, на шоссе сто один, совсем рядом с автомагистралью Ай-девяносто пять.

Рейчел гуглит:

– Это «Саноко» возле Эксетера?

– Да, тут есть указатель с надписью «Эксетер».

– Я буду там через двадцать минут. Подождешь двадцать минут?

– Да, мам.

– Если нет денег на еду, сходи воды попей.

– Нет, они дали мне денег. Я куплю пончик и колу. Я просила вернуть мне телефон, а похитители сказали, что у них его нет.

– Мы нашли твой телефон, – говорит Рейчел, спеша к машине.

– Сможешь привезти?

– Потом. Я уже в машине.

– Что ты сказала Стюарту?

– Стюарту – что ты болеешь, твоему отцу – что ты уехала в Нью-Йорк. Боже, Кайли, это правда ты? Ты правда вернулась ко мне?

– Мам, это правда я. Умираю с голоду и собираюсь купить пончик. Или два. Я заканчиваю разговор, чтобы купить пончик.

– Не отсоединяйся! Я приеду через минуту! – обещает Рейчел, но слышит короткие гудки.

До I-95 буквально пара минут езды. Рейчел гонит на восьмидесяти милях в час, выжимая из «вольво» почти полный максимум. Карты «Гугла» приводят ее прямо к съезду на трасу 101, и вот на, пожалуйста, заправка «Саноко».

Кайли в одиночестве сидит у окна «Данкин Донатс». Каштановые волосы, веснушки, тонкий серебристый ободок – это впрямь она!

В ярком освещении кофейни она кажется такой маленькой и хрупкой.

– Кайли! – кричит Рейчел.

Она ставит «вольво» на парковку, открывает дверь и забегает в кофейню.

Мать и дочь обнимаются и плачут.

Кайли в слезах. Рейчел в слезах.

Это правда!

Это чистая правда!

Ее девочка вернулась.

Желтой стрелы нигде нет, но Кайли снова с ней.

Спасибо тебе, Господи! Спасибо! Спасибо!

– Ах, мамочка, я так боялась, что больше тебя не увижу! – плачет Кайли.

Рейчел боится поверить в происходящее. Радость и облегчение, которые она испытывает, могут затопить целый мир.

– А я знала, что увижу тебя! Знала, что верну. – Она крепко-прекрепко обнимает Кайли.

Доченька пахнет, как пахла всегда. Она дрожит от холода. Она наверняка голодна и сильно-сильно испугана.

Слезы облегчения и счастья льются рекой. Слезы непонятного, нелогичного, несдержанного счастья.

– Есть хочешь? – спрашивает Рейчел.

– Нет, я уже съела пончик, и те люди кормили меня, пока у себя держали.