Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Все четверо кивнули, и Эрик с Себастианом пошли вперед. Пещера оказалась довольно высокой. Четыре-пять метров, прикинул Себастиан. Никаких сталактитов или прочих красот, которые обычно связывают с пещерами. Одни серо-коричневые голые жесткие стены.

— Николь! Меня зовут Эрик, я полицейский. Мы здесь, чтобы помочь тебе.

— Она не ответит, — сухо прокомментировал Себастиан. — Она не хочет, чтобы ее кто-нибудь нашел.

— Николь! — опять крикнул Эрик, словно не услышал или просто не стал обращать внимания.

Они пошли дальше. Эрик освещал дорогу фонарем.

— Здесь, — внезапно произнес Себастиан, указывая на что-то, похожее на узкое затемнение на стене. — Тут расщелина.

Они подошли туда. Узко, в самом узком месте от силы тридцать сантиметров, наклонившись вперед, прикинул Себастиан. Возможно, достаточно для десятилетней девочки. Эрик встал рядом с ним и посветил внутрь. Внутри оказалась маленькая выемка. Продолговатая, в общей сложности несколько квадратных метров. Эрик прошелся фонарем по шероховатым стенкам. Возле одной стены на земле что-то лежало.

Банка рубленых томатов.

Но девочки не было.

— Тихо. — Себастиан повернул голову ухом к отверстию. Эрик опустил голову, и так они оба стояли совершенно неподвижно, в полном молчании. Долго. Себастиан уже собирался распрямиться, когда услышал слабый выдох. Точно легкий трепет.

Он обернулся к Эрику и, не говоря ни слова, взял фонарь. Затем протиснулся, насколько смог, вправо, сунул внутрь руку и посветил налево.

Кроссовка, ступня и часть ноги.

— Она здесь, — сказал Себастиан, вытаскивая фонарь обратно. — Я хочу, чтобы ты вышел на улицу. Забирай с собой всех, и выходите из пещеры.

Эрик встретился с Себастианом взглядом и, очевидно, понял, что протестовать или задавать вопросы не время.

— Я вызову скорую помощь, — кивнул он и двинулся к выходу.

Себастиан выждал, пока его шаги окончательно стихнут, и опустился на холодную землю. Уж лучше устроиться максимально удобно.

Это, видимо, потребует некоторого времени.

— Николь, меня зовут Себастиан, я работаю вместе с полицией, — начал он, повернув лицо к узкому отверстию в горе. Никакого ответа. Он ничуть не удивился. Скорее всего, получится монолог.

— Мы тебя искали. Мы знаем, что произошло с твоими кузенами и их родителями, — продолжил он.

Ни звука. Ни движения.

— Я понимаю, что ты не хочешь выходить. Я понимаю, почему ты сидишь здесь, но оттого, что ты прячешься, лучше не станет.

Он повернулся на жесткой, холодной почве. Сидеть уже трудно, что же будет, если, как он опасается, дело затянется? Он отбросил эти мысли.

— Твоя мама, Мария, уже в пути, но, наверное, пройдет еще некоторое время, прежде чем она приедет. Если хочешь, можем подождать здесь, но где-нибудь в другом месте будет теплее и удобнее. Ты наверняка голодна. Мы можем поехать куда-нибудь, где ты сможешь поесть. Что захочешь.

Никаких признаков, что она его вообще слышала.

— Я знаю, что тебе пришлось пережить ужасные вещи, но тебе незачем бояться. Все сейчас здесь, чтобы защитить тебя.

Неподвижность. Тишина.

Да, это займет много времени.

Билли стоял у входа в пещеру, почесывая две царапины на тыльной стороне ладони, и смотрел в сторону территории за заграждением, возле наполовину затоптанного забора. Там уже собралось много народу. Две скорые помощи с соответствующим персоналом, который, объединившись, курил в ожидании около носилок-каталки. Многочисленные журналисты — естественно. Две телевизионных бригады — Торкель стоял и разговаривал с одной из них, — а на маленький холм налево взобрались несколько фотографов, чтобы получить хороший обзор операции. Ну и, конечно, все любопытные. Большинство лиц Билли узнавал по сборам перед прочесыванием леса, но некоторые были новыми. Он насчитал, что собралось около семидесяти человек, чтобы мельком взглянуть на девочку, когда она выйдет.

Он глубоко вдохнул. Воздух был прозрачным и немного прохладным, несмотря на то, что на почти безоблачном небе сияло солнце. Пахло лесом, сыростью и глиной. Запах на мгновение навеял ему воспоминания о лесе позади их дома, где он в детстве каждый день играл с Рейем и Петером.

Сквозь толпу протиснулась Ванья, кивнула одному из полицейских возле заграждения и проскользнула под поднятую им сине-белую ленту.

— Я разговаривала с СИДА, — сказала она, еще не успев окончательно подойти к Билли. — Ее мать приземляется в аэропорту Гетеборга сегодня в шестнадцать двадцать пять.