Николай Леонов - Стервятники

Но все равно пренебрегал.

В кабинете начальника Главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел России находились старые друзья, служившие некогда в МУРе. Генерал-лейтенант Петр Николаевич Орлов, ему недавно стукнуло 60, и полковники Гуров и Крячко. Они знали друг друга не один десяток лет, дружили домами, что не мешало им на службе соблюдать субординацию. Единственно, в чем они нарушали установленный порядок, когда не было посторонних, обращались друг к другу на "ты".

Генерал был невысок ростом, грузен.

Казалось, его лицо лепил то ли скульптор-неумеха, то ли изрядный юморист.

Половину лица занимал лоб, нос никакой формы не имел, глазки прятались под мощными бровями и смотрели оттуда, словно из норок, походил генерал на русского мужика. За такой простецкой внешностью прятался хитрый житейский ум, потрясающая память и огромный опыт розыскника.

Станислав Крячко, лет сорока с небольшим, что называется, обладал внешностью заурядной, если бы не глаза, которые чаще бывали дурацкими, порой — насмешливыми, хитрыми, умными.

Лев Иванович Гуров, также сорок с хвостиком, был высок, атлетически сложен, лицом походил на наших предков, которых мы порой видим на старинных фотографиях, гравюрах и думаем, если такими были наши предки, то куда же все девалось? Стать, уверенность в себе, спокойный, порой насмешливый взгляд.

Гуров неизвестным способом все перечисленные качества сохранил, ботинки всегда сверкают, костюм элегантен, в глазах то ли вопрос, то ли легкая усмешка. Гуров с Крячко были в равных званиях, но по должности Лев Иванович был выше.

Итак, три друга собрались в генеральском кабинете, не ругались, чего за четверть века совместной работы не случалось, но говорили недоброжелательно. В основном беседа велась между Орловым и Крячко, Гуров по укоренившейся привычке стоял у окна и курил у открытой форточки.

— Петр Николаевич, извини покорно, — четко выговаривал Крячко, — но тебе, возможно, известно, что в Москве, кроме Главка, имеются райуправления и отделения милиции. И везде есть оперативники. Забили человека насмерть — трагедия, но ребенку ясно, что преступление совершила местная шпана. Участковые и оперативники тамошнего отделения знают такую публику в сто раз лучше нас.

Генерал сидел в кресле, прикрыв глаза, сцепив пальцы рук на животе, и явно Станислава не слушал, ждал, когда порох у него кончится.

Станислав решил передохнуть и возмущенно взглянул на Гурова, своего непосредственного начальника и друга.

Орлов сигнал "SOS" перехватил и ухмыльнулся.

— А я нарочно велел такие дела подобрать, в папку сложить, сюда принести. А то в последнее, время все с банкирами да министрами занимаетесь, пора на грешную землю опуститься.

— Да, мы последние годы работаем с верхами, — возразил Станислав. — Но у нас и агентура, и связи там.

Орлов согласно кивнул, перелистал пухлую папку бумаг, лежавшую перед ним.

— Я не стану перечислять, сколько за последний год совершено уличных грабежей, изнасилований, немотивированных убийств. Вы полагаете, это дела воров в законе, крутых авторитетов?

Вчерашняя уличная шпана почувствовала нашу неорганизованность, бессилие, собрала свои команды и творит беспредел. И если мы не дадим ей по лбу, не проявим власть, то скоро можно будет объявить Москву открытым городом, ввести комендантский час, осадное положение.

— Петр, ты прав, но решение принимаешь неверное. — Гуров погасил сигарету и сел на свой стул. — Каждый должен заниматься своим делом. Если в горах грозит сойти лавина и похоронить тысячи людей, бессмысленно вызывать на помощь мастеров-горнолыжников. Следует тряхнуть наших генералов, которые занимаются кадрами, поставить на их место профессионалов.

Те в свою очередь разгонят стада бездельников, курирующих райуправления и отделения. Следует создать армию оперативников, участковых, следователей, которые работают на земле, и они будут знать бритоголовых отморозков в лицо и по имени, тогда наступит порядок. А мы вдвоем, — Гуров кивнул на Станислава, — ничего сделать не можем. И говорить об этом людей смешить.

— Лева, ты мыслишь правильно, а предлагаешь утопию. — Орлов приподнял папку с бумагами, отпустил, она грузно шлепнулась на стол. — По данному вопросу существует приказ первого замминистра, и твоя фамилия названа.

Если вы срочно не раскроете несколько уличных преступлений, сбудется твоя мечта, ты отправишься копать огород к отцу.