Николай Леонов: Стервятники

— Спокойно, граждане. Спокойно! — вещал полковник в форме. — Не занимайтесь членовредительством.

Оперативники группы захвата быстро, ловко разряжали автоматы, пристегивали их к кистям задержанных, сажали в машины и увозили. Подкатили две "скорые". Одна приняла Гурова и умчалась.

Врачи, оперативники и Станислав вошли в кафе. Из девяти сидевших за столом были ранены лишь Гуров и еще один парень, остальные мертвы. Толик Агеев схватил три пули, достаточно было одной, вошедшей в затылок. Станислав перевернул тело Тулина. Одна пуля пробила висок, другая — грудь.

— Это твоя? — спросил Котова Станислав, поднял "вальтер" Гурова и вновь убежденно заявил: — Мой начальник и друг — настоящий сукин сын.

Наложили швы, перебинтовали. Гуров устроил скандал, дежурный врач сдался, отпустил домой.

Гуров полулежал на заднем сиденье "Мерседеса", командовал:

— Слушай, двигай в прокуратуру. Все равно они меня дернут для объяснений.

А так, боевой офицер прибыл с поля боя. Впечатляет.

— Федул такой впечатлительный. Обхохочешься. — Крячко взглянул на часы. — Поздно, но старый дятел, может, еще не спит.

Федул Иванович Драч встретил неласково.

— Я получил телефонограмму. Считаете, молодые люди, раз вы гвардейцы, так можно убивать десятками. Ответите. Проведем расследование, коли виноваты, ответите. И никакая дружба вам не поможет.

— Отвечу, Федул Иванович. Обязательно. — Гуров, поддерживаемый Станиславом, опустился на стул. — Прямо о сейчас. Сколько я вас знаю, господин помощник прокурора, слышу одно и то же: не хватает доказательств. Рецидивиста арестовать нужны доказательства, а заслуженного офицера привлечь можно и за просто так?

— Так ты утверждаешь, что к этой бойне отношения не имеешь?

— Имею, мне бок прострелили. — Гуров достал свой "вальтер". — Если вы хотя бы в одном трупе обнаружите пулю, выпущенную из данного оружия, тогда поговорим о необходимости самообороны. А так и говорить не о чем.

— Одни бандиты бросились на других бандитов, и вы на месте, и группа захвата в кустах. Все само собой. — Драч раздраженно оттолкнул пистолет. Отправляйся лечиться, у меня на тебя аллергия.

Гуров снова прилег на заднее сиденье и сказал:

— Останови-ка у палатки, купи лучшее виски.

— Сам дурак. — Станислав, не оборачиваясь, протянул бутылку и банан. Вам стакан или обойдетесь?

Гуров выпил из горлышка, откашлялся.

— Заезжай в театр, скажи, чтобы нашли Марию, мол, у мужика насморк, нужна сиделка. Знаешь, Станислав, скажу честно, умирать неприятно.

— Я всегда знал, что ты умный.

Они заехали в театр, отправились на Никитский бульвар. Когда они подошли к двери, она открылась, на пороге стоял Орлов. Голос Марии доносился из гостиной:

— Сам ляжет или имеет возможность посидеть?

— Он имеет возможность. — Гуров хлопнул генерала по плечу, схватил левой рукой Марию, развернул, сказал грозно: — Ты со мной дошутишься! Выдеру!

Май — июнь 1997 года

Москва