Андрей Кивинов - Мыс Доброй Надежды

Игорь, мысленно отсчитывая шаги, впал в нечто вроде транса: тело практически не чувствовало тяжести Уварова, а ноги уже шли сами по себе. Это было странно. Ведь Плахов никогда не считал себя особенно выносливым, а тут — тащит на себе восемьдесят килограммов пьяного мяса, и хоть бы хны…

Никита, кемаривший от мерного покачивания на спине Игоря, вдруг проснулся и вспомнил про спасительную марулу.

— Хорош жрать! — раздраженно сказал Игорь и сразу ощутил весь вес своей ноши. — Куда в тебя только лезет?

— Ты сам попробуй, Игорек. — Уваров протянул фрукт. — Они же силы прибавляют.

— Тебе они только перегара прибавляют!

Уваров понял, что носильщика лучше не злить, и замолчал.

Солнце уже спряталось за горизонт, и саванну окутали легкие сумерки. Где-то впереди послышались протяжный вой и визгливое тявканье.

— О, почти дошли! — обрадовался Уваров. — Уже собачки гавкают.

— Это гиены на охоту вышли, — мрачно изрек Игорь. — Их время…

— Да-а-а? — понизил голос Никита. — А они на людей нападают?

— Особенно на таких, как ты, любителей фруктов… У них мясо нежнее.

Плахов вдруг остановился и скинул Никиту на землю, показав знаками, чтобы тот заткнулся.

Прямо перед ними, стуча копытами, через дорогу на огромной скорости промчалось что-то полосатое. Опера замерли, затаив дыхание.

Снова зашуршала трава, и на дорогу выскочила гибкая приземистая тень. Послышалось тихое рычание, и тень скрылась в том же направлении, что и первая.

— Понял теперь, — прошептал Плахов, — кто здесь кого жрет?

— Да, мы явно чужие на этом празднике жизни, — кивнул мгновенно протрезвевший Уваров. — Надо валить отсюда.

Он оперся руками о землю и бодро вскочил на ноги. От удивления у Плахова округлились глаза.

— Ха, — обрадовался Никита, хлопнув себя по пояснице. — Вроде отпустило…

— А может быть, тебя уже давно отпустило? А я тут корячусь.

— Нет, только что, — заверил Уваров и протянул товарищу руку. — Пошли, а то еще загрызут, на хрен… Здесь не зоопарк, решеток и смотрителей нет.

— Не каркай, оракул! — прошипел Игорь.

Деревьев рядом не было, и он трижды сплюнул через левое плечо.

Они прошли еще полкилометра, нарвались на стадо буйволов, которое едва их не затоптало, и наконец очутились возле родного, мрачно сверкающего при свете звезд Крокодильего озера.

На берегу, метрах в пяти от воды, торчала деревянная башня. Звуки ночной саванны становились все более зловещими, и уставшие путники решили разбить свой лагерь на верхней площадке вышки, куда зверям было не добраться.

Измотанный Плахов вырубился почти сразу, слыша сквозь сон, как жует марулу его исцелившийся собрат по несчастью. Ночью ему снились огромные малярийные комары.

Ночь опустилась и на деревню бакубонгов. Племя без энтузиазма восприняло новость об отмене намеченного на вечер праздника, посвященного казни наглых агрессоров. Народ можно было понять — такой неожиданный праздник был ярким событием в их серой полудикой жизни. А спалить живьем белого — вообще редкое счастье…

Тонго был мудрым вождем и понимал недовольство народа, а поэтому, чтобы не давать лишнего повода к возмущениям, велел спрятать именитого колдуна в хижину на краю деревни. Все равно ночью дождь вызывать бесполезно — водяные звери не видят в темноте. Так что Рогову было велено отдыхать и поправлять здоровье перед завтрашним колдовским дебютом.

Поздно вечером его навестил Данилов. Охранник сначала не хотел впускать его, но Юрий Антонович заявил, что пришел по личному разрешению вождя, и конвойный пропустил его внутрь.

— Как вы, Вася? — Данилов присел рядом с Роговым на земляной пол.

— Нормально. Петрухе хуже.

— Он уснул, — сообщил Данилов. — Я его напоил, покормил немного, а потом смотрю — уже храпит. Крепкие нервы у парня…

— Да уж, — вздохнул Рогов. — Вы-то как здесь очутились?

— Случайно. Я поехал на сафари с Патриком, — сбивчиво начал рассказ Данилов. — Подъехали к Крокодильему озеру, там еще вышка есть… Вдруг вижу, с верхней площадки вспышка или блик… Тут машину повело — и в озеро… Как я успел выбраться, сам не знаю… Рванул в чащу… Бежал, пока силы не кончились. Да, видимо, не в ту сторону. Ночь на дереве просидел. А утром, когда спустился, на этих наткнулся…

— Гляжу, они вас не трогают, — заметил Вася. — В авторитете?

— Какое там! — усмехнулся Данилов, лязгнув цепью. — Сначала тоже казнить хотели, но я им пообещал воду найти. А потом колодец вырыл. Я все же геолог. Теперь вот на цепи сижу. Такого ценного кадра они не выпустят.