Илья Эренбург - Золотое сердце. Ветер [старая орфография]

Педро.

Выстрѣлъ!

Заговоръ! Покушенье! роялисты!

Гонгора, что съ вами? невредимы.

Мимо!

(Часовымъ)

Держите ее! Держите роялистку!

Гонгора.

Оставьте ее!

Педро.

Но вѣдь это-жъ она выстрѣлила?

Гонгора.

Она вѣрила, что такъ надо.

Педро.

Вы больны?.. Не вы ли мнѣ приказали карать ихъ, не зная пощады?

(Часовымъ)

Ведите ее.

(Часовые уводятъ Альду)

Она въ васъ стрѣляла?

Гонгора.

Нѣтъ, не она, кто-то третій… Она сама не знала…

Педро.

Вы бредите, Хорхэ? Кто третій?

Гонгора.

Не знаю… Можетъ быть вѣтеръ…

И какъ ни сильна любовь,

Ея сильнѣй судьба слѣпая.

Педро, надъ нами вѣтеръ и ночь.

Что мы можемъ? и что мы знаемъ?..

Залъ суда. Въ глубинѣ большія съ полу окна на площадь. Вечеръ. (За сценой ревъ толпы)

Пабло (предсѣдатель трибунала) .

Что это за шумъ подъ окнами?

Намъ мѣшаютъ работать.

1-ый часовой.

Вѣрно торговки изъ-за мѣста дерутся,

Или поймали вора.

Народу на площади тьма тьмущая,

Вѣдь нынче праздникъ «Всѣхъ Мертвыхъ».

2-ой часовой.

Нѣтъ, это граждане ждутъ

Чѣмъ кончится судъ.

Пабло.

О! въ такомъ случаѣ окна настежь раскройте!

Они намъ напомнятъ о нашемъ долгѣ передъ павшими героями.

(Окна раскрываютъ. Доносятся голоса:

Смерть! Смерть роялисткѣ!

Къ стѣнкѣ! на висѣлицу!)

Пабло.

Именемъ возставшаго народа, мы судимъ женщину, преступную и безумную,

Гражданку Альду Романьесъ, поднявшую руку наемную

На сердце и на мозгъ Коммуны —

На Хорхэ Гонгора.

Она получила изрядную мзду отъ мадридскихъ бандитовъ за вѣрность.

Возможно, что деньги шли изъ Франціи отъ самого Тьера.

Она думала привлечь на свою сторону народъ,

Возстановить его противъ свободы.

Но вотъ онъ, негодуя, казни ждетъ.

Слушайте, граждане, голосъ народа!

(За сценой крики:

Смерть убійцѣ!

Смерть роялисткѣ!)

1-ый судья.

Крови! мы жаждемъ крови!

Мы не просто судьи — мы народная совѣсть!

Месть за убитыхъ гражданъ!

Мы крови, крови роялистовъ жаждемъ!

2-ой судья.

Принципіально я противъ смертной казни, и вообще отрицаю судъ.

У меня даже есть по этому вопросу небольшой трудъ.

Но это прежде, когда король судилъ и правилъ.

А теперь… Исключеніе только подтверждаетъ правило.

Пабло.

Конечно, насъ не интересуетъ судьба Альды Романьесъ.

Будетъ она жить или умретъ — для Коммуны это неважно.

Для насъ — смертная казнь — соціальное воспитаніе

Отсталыхъ гражданъ.

Итакъ, гражданка Романьесъ, признаете ли вы себя виновной

Въ томъ, что будучи подкуплены испанскими и чужестранными роялистами.

Вы въ ночь на первое ноября покушались на жизнь гражданина Гонгоры,

Произведя одинъ выстрѣлъ?

Альда.

Да, я стрѣляла.

Пабло.

Итакъ, вы признаете себя виновной?

Хорошо, но этого мало.

Фактъ преступленія, конечно, установленъ.

Но укажите также ваши побужденія

И отъ кого, и каково вознагражденіе?

Альда.

Зачѣмъ говорить? ваше дѣло судить, мое — умереть,

Слѣпые не могутъ прозрѣть.

Вы спрашиваете почему я стрѣляла въ Гонгору?

Вслушайтесь въ этотъ гулъ неуемный и темный —

Развѣ вы знаете почему реветъ людская чернь,

Почему море ропщетъ, когда растетъ приливъ?

Вотъ передъ нами война и смерть,

Но откуда они пришли?

Я тоже не знаю. Я тоже слѣпая. Мной правилъ кто-то слѣпой.

И какъ я могла тягаться съ судьбой?

Вы спрашиваете кто толкнулъ мою руку, кто стоялъ позади —

Французскіе дипломаты или дѣльцы Мадрида —

Тотъ же, кто васъ привелъ въ этотъ залъ, чтобъ судить,

Кто шепчетъ вамъ на ухо смертный приговоръ,

Кто правитъ войсками Руиса, и этой безумной толпой —

Зовите его какъ хотите: революціей, вѣтромъ, судьбой.

Гонгора (про себя) .

Увести?.. Спасти?.. Нѣтъ надежды…

И все, и все неизбѣжно…

Тосковалъ и ждалъ, и встрѣтилъ…

Чтобъ опять потерять… навѣки… навѣки…

1-ый судья.

Она намъ грозитъ генераломъ Руисомъ?

По моему процессъ слишкомъ затянулся… надо торопиться…

Я не люблю слушать — только подписывать.

2-ой судья.

Къ тому же она увѣряетъ, что ея поступокъ революціонный —

Какъ будто она стрѣляла въ короля, а не въ Гонгору.