Людмила Бояджиева - Жизнь в розовом свете

— Помню, помню. Но посмотри скорей сюда! Вот те, что подошли к столику под зеленым зонтом…

Ди взяла бинокль, пригляделась.

— Симпатяги. Думаю, барышне далеко за пятьдесят. Но приоделась она с большим старанием. Не может забыть о восемнадцати.

— Да, Агнес тщательно обдумала свой туалет. У неё сегодня очень ответственный день.

— Не скажу, чтобы кавалер блистал красотой и молодостью. Хотя когда-то он, наверное, был весьма неплох.

Ди проследила, как двое, нерешительно потоптавшись возле столика в тени, подсели к другому, стоящему у самого края пешеходного маршрута в малиновых лучах заходящего солнца. Теперь июньский день клонился к вечеру. Море, отражавшее безоблачное небо, выглядело почти по-южному. Если бы не резкий ветер, заворачивающий снежно-белые барашки и не гряда тяжелых серых туч, угрожающе поднимавшаяся с горизонта. Но воскресенье, вопреки прогнозам, обошлось без дождя. Солнце не торопилось спрятаться за облаками, расцвечивая их пожарным пламенем.

В обе стороны по набережной двигалась толпа, похожая на демонстрацию. Дородные мамаши с выводком разновеликих детишек в пестрых шортах глазели по сторонам, рассеянно облизывая рожки мороженого; двигались стайки туристов с ремешками фото — и видеокамер на усталых от постоянного вращения шеях, студенты в растянутых майках и толсто-подошвенных бутсах, плотно обнявшиеся пары неопределенной половой принадлежности в стиле унисекс — черные очки, бермуды, загорелые коленки, крепкие плечи и короткие стрижки.

Особой элегантностью отличались пожилые супруги, как правило, державшиеся за руки. Дамы с растрепанными ветром седыми кудельками, предпочитали светлые костюмы, тонкие колготки и аккуратные туфельки — вещи «вневременной элегантности» из старого шкафа. Их кавалеры в отутюженных брюках и сорочках с нацепленной на запястье петлей кожаного бумажника, отличались ухоженностью ритуального выхода в свет.

Примеченные Эн двое, супругами не были. Джентльмен слишком внимательно смотрел на свою даму и та почти пританцовывала на месте от волнения, им явно не было никакого дело до окружающего — главным героям разворачивавшегося в этот мирный вечер ответственного спектакля…

Ди верно отметила — женщина изо всех сил стремилась выглядеть молодой и эффектной. Действительно, если не заглядывать в лицо, а шагать позади стройной, прекрасно двигающейся блондинки, больше, чем на тридцать она бы не потянула. Черные брючки в облипку едва доходили до тонких щиколоток, под белой кружевной майкой, возможно, не было белья. Спортивная поджарость и крепкий, коричневый загар позволяли без опаски носить такие вещи, а детали туалета свидетельствовали о привычке к эффектной экстравагантности. Ни на ком больше, сколько ни смотри, не было таких туфель. Высоченный каблук и толстая «платформа», отлитые из прозрачного, слегка люминесцентного пластика, переливались изумрудом. На бедре женщины висела сумочка в виде барабанчика, из того же хрустально-зеленого материала. Ее откинутые назад плечи гордо несли маленькую головку с коротко подстриженными соломенными волосами. А на темени, чуть набекрень, сидела огромная белая роза с черными атласными листьями — то ли мини-шляпка, то ли — макси-заколка.

— По-моему, она оделась удачно, — подвела итог критическому осмотру Эн. — Не перестаю удивляться непреодолимой пропасти между витриной модного салона и улицей. Недоумеваю, куда деваются те экстравагантные фирменные шмотки, которые так заманчиво демонстрируют манекены? Даже в нищие послевоенные годы воскресный променад выглядел не хуже подиума Шанель или Диора. А теперь? Посмотреть не на что. Публика, в массе своей выглядит более чем ординарно. Все так хотят быть похожими друг на друга! Это скучно, хотя и благопристойно. Благопристойность, ординарность, приличия — знамена для победившей взрослости. Лишь молодость и старость — позволяют себе нелепые, но такие веселящие выходки!

— Мне все же кажется, что понравившаяся тебе дама, несмотря на отлично сохранившуюся фигуру, могла бы поменьше экстравагантничать. Возраст требует сдержанности.

— Ерунда. Возраст требует главного: не сдаваться, оставаться верной себе, когда враг ведет наступление со всех сторон, когда берут за горло болезни, старость, одиночество… Одежда лишь спасительная соломинка, за которую хватаются женщины. Но все же согласись, наша блондинка молодец — ей ведь стукнуло шестьдесят пять!