Татьяна Алюшина: Вирус ненависти = Измена в розовом свете

Поколебавшись еще пару секунд, она все-таки открыла дверь.

На пороге стоял незнакомый мужчина.

Какой-то пугающе большой — рост под метр девяносто, даже, наверное, выше; широкие плечи, сильные большие руки, одет в белую дорогую футболку и легкий льняной летний костюм, под которым угадывались тренированные мышцы. Коротко стриженные темные волосы, искривленный, видимо перебитый когда-то давно, нос и внимательные голубые глаза, с непростым, ой каким проницательным взглядом.

«Терминатор!» — вяло и безразлично подумала Тина.

— Здравствуйте! — поприветствовал мужчина.

«И голос точно как у терминатора!»

От низкого, насыщенного тембра голоса у нее пробежал холодок по позвоночнику, как бывает, когда попадаешь в резонанс с музыкальным ладом.

Она не ответила на приветствие, рассматривая его.

— Игнатова Валентина Игоревна? — спросил незнакомый гражданин.

— Бить будете или удостоверение предъявите? — выдвинула предположение о причине его появления на пороге Тина, забыв окрасить интонации эмоциями.

— А есть за что бить? — усмехнулся мужчина.

— Да кому сейчас повод нужен?

— Тоже верно! — все еще улыбаясь, согласился он и представился: — Беркутов Артем Константинович, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры.

Он достал из борсетки, висящей у него на запястье, удостоверение, развернул и показал ей. Правильно так показал, неспешно, без суеты и подчеркнутой значимости.

Тина равнодушно рассмотрела удостоверение.

— У меня к вам есть несколько вопросов, — пояснил он свой приход.

— Проходите, — пригласила она и отошла в сторону, пропуская его в квартиру.

Артем Константинович вошел, кинул быстрый взгляд на пепельницу и кружку, стоящие на полу, и указал вопросительным жестом на свою обувь.

— Нет-нет, не снимайте. Идемте на кухню.

Они прошли в кухню, и Тина предложила ему «гостевое» место — удобный плетеный стул за столом, напротив окна.

Артем рассмотрел и оценил обстановку.

Кухня большая — метров пятнадцать, очень стильная и удивительно уютная. Было сразу понятно, что, невзирая на дорогую мебель и современную встроенную технику, кухню делали под себя, не обращая внимания на модные тенденции. Пол паркетный, светлого дерева, кухонный гарнитур в тон, не огромный и громоздкий, как часто бывает, а легкий, занимающий не так много места. Круглый обеденный стол, плетеные стулья, цветы в горшках на столешнице и подоконнике, занавески легкие, радостные. Много керамики: тарелки, чашки, какие-то миски, вазы, расставленные по полкам, явно не только для красоты.

Все это создавало ощущение такого спокойствия, тепла, домашности, что ли, и, странное дело, так созвучно было Артему.

У него испортилось настроение. Вот в момент!

— Будете кофе, Артем Константинович?

— С удовольствием! — ответил он, стараясь прогнать досаду.

Пользуясь тем, что она хлопочет у плиты, заваривая кофе, он внимательно ее рассмотрел.

Да уж, дамочка! Будоражащая, если подбирать эпитеты. Чуть выше среднего роста, где-то метр семьдесят. Стройная — не жердь худосочная, вполне в теле, но ничего лишнего. Темные волосы, короткая стильная стрижка с длинными тонкими прядками возле маленьких ушек и сзади на шее. Имелись и красивые длинные ноги с удивительно маленькими для такого роста ступнями. Тонкие запястья, узкие ладошки, длинные тонкие пальцы. Никакого яркого маникюра — короткие, красивой формы ногти. Высокая полная грудь, очень светлая, матового оттенка кожа. На ней были светлые бриджи и белый хлопчатобумажный легкий свитер, доходящий до бедер, с глубоким вырезом на груди.

И все это, увиденное, прочувствованное, по привычке анализируемое и понятое им, вызвало у Артема прилив странной, нелогичной, удивившей его досады.

Она поставила перед ним чашку кофе, не маленькую «пиньдюрку», которые он терпеть не мог, а нормальную большую керамическую кружку, полную крепкого ароматного напитка, запах которого вызвал мгновенный спазм у него в желудке, напомнив о том, что за целый день у него не нашлось времени поесть.

— Молоко, сахар?

— Да, — коротко ответил Артем, стараясь уравновесить свое непонятное настроение.

Она добавила в его и свою кружки молока, поставила на стол сахарницу, плетенку с печеньем и чистую пепельницу, села напротив, отхлебнула кофе и закурила. Красиво так закурила, женственно, неторопливо.