Мэри Боу - Молодой, значит злой

– Вот. Он тут весь, даже пара лайвов, – голос у неё подозрительно тёплый, и в то же время в нём есть горечь, и Эшли будет долго ещё вспоминать это утро, когда жизнь окончательно пойдёт по пизде и в ней появится та самая марихуана и гашиш, и совсем безобидный, в отличие от первых двух, героин – отличное лекарство от кашля, даже детям можно.

Они, конечно, не придут одни, но сейчас он только благодарит за плеер, берёт его чуть погодя, момент этот затягивается, и на всё это с ленивой усмешкой смотрит Арчи.

– Я кататься. Тебя ровно к девяти подброшу, – она мгновение смотрит на Эшли, и в её глазах мелькает что-то – на её каштановые волосы причудливо падает свет, только вот это не чудо и хорошая работа оператора – всего лишь маленькая коричневая бабочка летает вокруг люстры, но это что – не Карины, приобнимающая Эшли, да так, в шутку, чтобы отбились только потому, что шутка тупая.

– Ладно. – Встаёт с места, оставляя недопитый чай, и уходит вслед за женой с дежурным «не опоздай в школу».

И что это было?

Свой плеер она обычно никому не даёт, как и Эшли, а тут расщедрилась ни с того ни с сего, подозрительно это.

Да и мысли эти дурацкие: послушать до школы того чувака, когда можно прошерстить мамин плеер и найти что-нибудь интересное и непопулярное, но оттого не менее офигенное – у Карины чутьё на «клёвый музон».

А вместо этого он даже и не слушает толком, погружается в себя, пропускает в отыгрыше слова, не замечая, как следующая уже включается, в голове одна эта сцена – Тому перетянули руку и через тонкую иглу вводят героин.

Он видит всё так подробно, до мельчайших деталей…

Иногда быть гением – сущий отстой, в такой ответственный момент думает об их сходстве поразительном, разве что ногти тот не красит и не подводит глаза.

На самом деле Эшли и сам понимает, что хочет попросту отвлечься от его мертвенно-бледного лица: кожа как мел, бескровная и одновременно синюшная, впалые глаза, чистые, как хрусталь, такие же удивительно красивые.

И рядом лежит револьвер, заряженный пока тонкая иголка в вене, но главное совсем не это, а то, как он смотрит Эшли в глаза. Опустевшие и неживые они должны быть, и со зрачком что-то нехорошее, но всё, что он видит, – это вызов. Губами обескровленными он не усмехается, но одной секунды интимного контакта их глаз хватит на то, чтобы увидеть в них волну-убийцу, разбивающуюся о скалы, и белую, шипящую, как газировка с «Ментосом», пену.

– Ты чего не спишь? – из забытья его выдёргивает брат, по ощущениям, так за волосы, и, недовольный ещё, хмурится, сложив руки на груди.

Он в безразмерной худи с «Металликой» – буква «М» на ней практически стёрлась, – и та на нём висит.

– То же могу спросить и у тебя. Домашку делать пришёл?

– Заткнись, Эшли! Это не твоё собачье дело!

– Моя помощь не бесплатна, – продолжает как ни в чём не бывало, смотрит свысока, тоже с вызовом, но не таким, как у

– Эй, ты меня вообще слышишь?!

– Конечно. Ты сказал, что очень уж хочешь, чтобы за тебя решили простецкие задачки, которые может решить любой детсадовец.

– Ну что с тебя взять? Дебил. Сам справлюсь, как и пять последних лет, так не мешайся только под ногами, дылда! Вста… черт!! – Он впивается себе в кисть ногтями и закрывает усталые от бессонной ночи глаза. – Шутить одну и ту же шутку годами – они ошибаются в тебе, Эш, ты просто-напросто имбецил. Непроходимо тупой, эгоистичный, а в оскорблениях этих нет никакого запала.

Джо болезненно бледный, волосы спутались настолько, что в который раз кажется – их только отстригать под ноль, потому что кудри – это не для едва справляющегося со своим психическим расстройством подростка.

Эшли отшучивается, тоже что-то про колени, и ставит ультиматум:

– Если ты решишь всё за полчаса, я скажу, как заставить этих училок отстать от тебя раз и навсегда.

– Отва… Стоп, откуда ты знаешь про училок?! – Джо аж встрепенулся, перевёл свои стеклянные глаза с фиолетовыми кругами под ними – те куда ярче радужки, смотрит Эшли в глаза, будто ему снова десять.

Забавно это, он растерял всю свою спесь, весь свой гонор, настолько устал, что уже не до этого, забавно – правильное слово для этого, ты молодец, Эш, очень чуткий старший брат.

– Не скучай, мелкий.

– Какая же ты сука!

Мама бы эти крики услышала – и была бы крайне довольна тем, что брат медленно дозревает до того, чтобы рассказать обо всём хотя бы кому-нибудь из класса, и немного раздражённая, что Эшли так и не научился быть до конца честным с ними, если бы только она не укатила кататься вместе с Арчи или он наконец-то лёг спать? Если уж кто и может уложить его спать, так это мама, которая сейчас где-то выжимает сотку.