Тамара Сальникова - Узнай, что значит быть мной… Мир создан так, чтобы в нём удобно было большинству. Мне неудобно – значит, я умру?

© Тамара Сальникова, 2018

ISBN 978-5-4490-9349-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я уже долго хожу по бесконечной ленте старого потрепанного ковра. Ровно пять тысяч шагов в одну сторону и ровно пять тысяч в другую. Такой точности удалось добиться не сразу. Помню, как первый раз у меня получилась цифры семь тысяч восемнадцать и шесть тысяч девятьсот два. Так быть не могло. Ведь если ты сделал в одну сторону одно количество движений, то и обратно ты должен сделать столько же? Как же может быть иначе? Над решением этой задачи я бился почти два месяца, пока не достиг чёткой размеренности, под ритм детской считалочки: «раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать».

Ковёр под ногами далеко не новый и я выучил каждую его потертость, каждую линию изгибов синих цветов на его бордовой ленте. И стены вокруг изучил, до каждой трещины. Ещё тут на них были двери, через каждую тысячу шагов – пять деревянных полотен с одной стороны. Сперва я учился считать шаги, потом запоминал линии цветов, потом трещины на пустой стене, потом на той, что с дверьми. Наверное, уже пришло время изучить сами полотнища. Возможно, когда я их получше исследую, то даже открою каждое из них. Что за ними? Те же стены и ковёр? Было бы хорошо, если за каждой дверью были именно они. Стены и ковёр – вот мои символы стабильности и покоя в этом месте.

А что если это не так? Если за ними всё совсем иначе? Я замер на месте и почувствовал, что теряю ритм считалочки, он выскальзывает из моей головы. Надо успокоиться! Срочно! Надо вернуть этот пульс моего спокойствия! Я встал и раскинул руки, как птица расправляет свои крылья. Ей они нужны, чтобы лететь. Она не полетит, пока их не расправит. Я тоже могу разметать руки и могу ими махать. Вверх – вниз, вверх- вниз. Я знаю, что я не птица! Я – уверен, что не полечу! Просто верну назад свою потерю и пойду дальше. Впереди ещё три тысячи девятьсот девяносто шесть шагов. «Раз, два, три, четыре, пять…»

– Что ты делаешь? – раздался тоненький детский голосок позади меня. Это было неожиданно и неприятно.

Я скосил глаза в сторону голоса и увидел маленькую девочку. Она стояла возле первой двери и смотрела на ковёр изучая на нем мои цветы. Хоть она и не смотрела мне в лицо, было понятно, что ответ подразумевался от меня. Может потому, что я тут один, а может потому, что она разглядывала цветы в том месте, где были мои тапочки?

– Пытаюсь полететь – сказал я явную глупость, полностью поворачиваясь к ней.

– Люди не летают. – она слегка нахмурила тонкие, светлые брови – Люди ведь не птицы, крыльев у них нет.

– Я знаю и даже более – только что думал об этом. Я вроде как шучу. Люди называют это иронией… Неважно. Откуда ты пришла сюда?

– Оттуда. – она резко мотнула головой в сторону дверного проема, отчего её светлые кудряшки всколыхнулись и запрыгали по худенькой спине облаченной в бежевую ткань платья. Даже его свободный покрой не мог скрыть её худобы.

– Аааа.

Мы немного помолчали глядя на искусные синие разводы у наших ног.

– Ты можешь ей помочь? – спросила она меня, после того, как изучила всю мою подножную оранжерею.

– Возможно. – ответил я: – Если ты не боишься принимать помощь от незнакомцев.

– Она боится. – её ответ прозвучал очень просто и буднично, как будто она говорила о том, что не любит по утрам есть манную кашу. Хотя, наверное, это вещи равнозначные. Я не любил это месиво и пугался разговаривать с незнакомцами абсолютно с одинаковой силой. Правда с ней вести разговор было не страшно – она ребёнок. В ней не было ничего жуткого и поэтому наша беседа не приносила сильных отрицательных эмоций.

– Она это кто? – мне в голову вдруг пришло осознание, что ребёнок повествует о ком – то ещё. А вот это меня действительно испугало.

– Девочка. Вот она перед тобой. – малютка снова скосила глаза в мою сторону. Я же испуганно завертел головой, однако никого не увидел.

– Девочка – это ты? – За страхом пришло облегчение. Ну конечное. Она ещё очень мала, лет пять – шесть, не больше. Я тоже, когда был её возраста, говорил о себе в третьем лице.