The Spaceway - Четыре световых минуты

– Жаль, что далеко не всем так везет в этой жизни.

– Но нам повезло даже больше.

– Не посмею с тобой не согласиться, – сказал я и поцеловал ее в губы, ставшие еще слаще от виноградного сока.

Через пару часов мы болтали на самые разные темы, и я ощущал себя в своей тарелке. Родители Энн вспоминали какие-то случаи из жизни, рассказывали смешные истории и все это вкупе с наивкуснейшим ужином создавало поистине праздничное настроение. Хелен решила не упускать момента расспросить нас о нашем знакомстве и о первом свидании. Примечательно, что их не удивляло то, как быстро мы решили жить вместе. Полагаю, они чего-то недоговаривали, так как по глазам Дэвида читалось, что эта история ему напомнила о молодости, когда он повстречал свою супругу.

– Александр, а где живет твоя семья? – задала вопрос Хелен. – Как они относятся к тому, что тебя ждет?

– Эм… – никогда не любил обсуждать свою семью, но отказать этим людям не мог. – Я давно с ними не общался, и если они узнали о грядущем, то точно не от меня.

– Как же так вышло? – удивленно поинтересовался Дэвид и сделал пару глотков красного вина.

– Между нами очень непростые отношения, – в комнате воцарилась тишина и пауза, сделанная мной в ожидании того, что ее кто-то нарушит, оказалась бесполезной. – Как-то мы потеряли способность понимать друг друга и с каждым годом отдалялись все сильнее.

– Энн, – отец обратился к дочери, словно собираясь ее отчитать, – почему ты никак не повлияла на эту ситуацию?

– Ну, мы ведь не так давно знакомы и еще не все знаем друг о друге, – виновато понурив голову, ответила она. – Саша не желал говорить о семье, а я не хотела настаивать…

– Александр, – Дэвид переключился на меня, – эту ситуацию нужно исправить и как можно быстрее. Ты меня услышал?

В этот момент я воспринял мистера Брукса, как родного отца, как одного из самых серьезных наставников в своей жизни. Я не мог спорить или придумывать оправдания тому, что за все это время не нашел в себе смелости сделать первый шаг и изменить ситуацию, которая много лет не давала мне покоя, царапая где-то в глубине души.

– Так точно! – улыбнулся я. – Займусь этим по возвращении домой.

– Обещаешь? – он вновь поправил очки.

– Обещаю. Я обязательно позвоню.

– Вот и чудесно, – он довольно кивнул и поднял бокал, – а теперь давайте выпьем за мир и любовь в семьях.

Волшебство продолжалось до глубокой ночи, а когда все закончилось, мы с Энн из последних сил добрались до комнаты и рухнули на кровать.

Вечером следующего дня мы вернулись в квартиру, которая для нас успела стать самым уютным местечком на Земле. Вопреки моим опасениям, мы потрясающе провели время, укрепив и без того идеальные отношения. Отныне я знал о своей малышке значительно больше, и мне было бесконечно приятно, что она решительно впустила меня в свой мир. Появился прекрасный повод сделать ответный шаг и отворить врата своего прошлого.

– Помнишь вчерашний разговор с твоим отцом? – я обратился к Энн за ужином.

– Конечно. Решил сдержать обещание?

– Да, я должен это сделать.

– Когда думаешь звонить?

– После ужина.

– Мне нравится твой настрой, – поддержала она, наматывая спагетти на вилку. – Я впервые услышу, как ты разговариваешь, а не ругаешься на родном языке.

– Жаль, что у меня нет возможности познакомить тебя со своими родителями, как это сделала ты, – с неподдельной грустью и сожалением сказал я.

– Слушай, у нас еще будет куча возможностей, – Энн положила свою руку на мою. – В будущем мы обязательно их навестим, и ты меня с ними познакомишь.

– Только для начала придется оседлать Красную планету, – я убрал прядь волос, сползшую на ее глаза.

Я несколько лет не общался с родителями, но наизусть помнил их телефонные номера. Закончив трапезу, мы отправились в гостиную и уселись на диван, чтобы сделать непростой звонок.

– Волнуешься? – Энн опустила голову мне на плечо.

– Я не просто волнуюсь… я ужасно боюсь.

Вихрь разрозненных мыслей стремительно вращался, и я не мог поймать хотя бы одну из них, чтобы придумать с чего начать разговор. Холодные гудки были равнодушны к хаосу в моем сознании.

– Алло? – раздался до боли знакомый голос.

– Мам? – произнес я, едва сдерживая поток слез, рвущийся через дамбу эмоциональной сдержанности.

– Сашенька? – она была растеряна и удивлена одновременно.

– Мама… мамуля, – дрожащим голосом сказал я, и слезы выкатились из глаз.