Дарья Плещеева - Береговая стража

– Есть только один способ добиться, чтобы береговая стража исполняла па и фигуры отчетливо, – говорил сердитый Канциани. – Это – ставить самые простые и легкие для выполнения. Если темпы и па слишком сложны – будет одна путаница.

Это Федьке не понравилось – она как раз хотела сложностей, чтобы хоть малость – а блеснуть.

– Ну вот я ставлю четыре поперечные линии, в каждой по четыре пары. В первой линии все будет правильно и четко, во второй – похуже, в третьей вяло и неточно, а бестолковая четвертая будет плестись с превеликим трудом. Ей-богу, уйду отсюда к кому-нибудь из вельмож, кто содержит танцевальную труппу! Там хоть розгами можно убедить береговую стражу не путать па и не подсовывать мне шанжманы вместо антраша!

Лепик весело засмеялся. Федька, почувствовав себя оскорб ленной, повернулась к Канциани спиной – уж она-то не ленилась проделывать все антраша, положенные по ходу танца, – руаяль, катр, синь, а в зале пробовала и антраша-сиз, с шестью заносками.

Дуня Петрова, отойдя в сторонку, повторяла па своей арии. Анюта стояла в отдалении от всех с самым унылым видом. Малаша торопливо переплетала косу. Наталья, низко нагнувшись, застегивала танцевальный башмак. Федька смотрела на товарок – и вдруг пожалела, что тут нет Шапошникова: вот бы нарисовалась удачная и живая картинка!

– Начинаем! – крикнул Канциани. – Береговая стража, девицы! Вот по эта дуга… Бянкина, Сидорова – на середина… Кавалеры – по та дуга! Колесников, Митрохин, в середина… нет, не так, Митрохин – за Сидорова, Колесников – за Бянкина… Раз, два, три… какого черта!..

Балетмейстер имел право и покруче выразиться – недоставало двух фигурантов, не складывались, значит, две пары. Изругав пропавших Румянцева и Званцева на чем свет стоит, балетмейстер стал разводить вторых дансеров и дансерок. Началась обычная репетиция, смыслом которой было – запомнить фигуры и переходы по меловым линиям, чтобы никто никого не снес, не зашиб и не сбил с толку.

Федька послушно выполняла все распоряжения, перебегала с места на место, поворачивалась и поднимала, как велено, руки – танца сейчас от нее не требовалось. Рядом с ней бегал Васька-Бес, делая вид, будто вовсе ее не замечает. Два часа спустя балетмейстер всех распустил. Но впереди были еще репетиции – близилась премьера «Ямщиков на подставе».

Безумно голодная, Федька побежала в уборную, но у самых дверей услышала:

– Бянкина, стой!

К ней подошла Анюта Платова.

– Слушай, Бянкина, помоги, Христа ради. Я тебе хорошо заплачу.

– А что такое? – спросила Федька.

– А то – ты же знаешь, где Румянцев прячется…

– Не знаю.

– Ври больше! Знаешь! Может, у твоей родни и сидит. Ты вот что – ты ему передай, что я и ему заплачу…

– Да что такое?

– И никто не узнает, никакая полиция! Надобно, чтобы он с моим Красовецким сегодня же встретился.

– На что?

– Пусть моему дураку растолкует, что его в ту ночь у меня не было! А то, вишь, мой-то ревновать вздумал! Да так рассердился, что знать меня больше не хочет!

– Это скверно…

– Куда уж сквернее! Бросит он меня – и все, пропала я… Федорушка, голубушка, коли я в чем перед тобой грешна – прости, бога ради! Хочешь – на коленки встану? – взмолилась Анюта. – Устрой так, чтобы Санька с моим дурнем встретились!

– Да как я устрою, коли сама не знаю, где он?

– Знаешь!

– Не знаю!

– Кто его и спрячет, коли не ты?! А коли он перед моим поклянется, что его у меня не было… Мой-то остолоп уверен, что был, потому и прячется – чтобы меня не выдавать! Федорушка, я заплачу! Ей-богу, заплачу! Вот перстенек – возьми в задаток!

– Да погоди ты со своим перстеньком! – воскликнула Федька. – Ну, скажем, твой узнает, что в ту ночь Саньки у тебя не было! А все другие ночи? Ведь если он стал докапываться, то про все разузнал, понимаешь?

– Про другие – это уж потом! Дай мне ему втолковать, что в ту ночь, когда Глашку удавили, я была одна! А когда он убедится – я и остальную телегу дерьма понемногу разгребу. Тут ведь и дураку ясно – дансерки без сплетен не живут!

Федька задумалась.

Деньги, которые обещала Анюта, могли быть больше денег, которые можно получить от Шапошникова. Однако история какая-то сомнительная, и веры Анюте нет.

– Я, вот те крест, не знаю, где Санька, – сказала она. – Он должен сам меня отыскать, мы так сговорились. А когда это будет – бог его знает.

– Его уж третий день нет, пора бы и появиться, – ответила Анюта. – А перстенек-то ты возьми, выручай! Ты мне пригодишься, я тебе пригожусь, на том и стоим…