Дарья Кравец - Чародейка по обмену, или Приказы императора не обсуждаются

– Парни, вы слышали? – веселясь, обратился астериец к пиратам и вновь повернулся ко мне. – Не стоит драматизировать, леди! Вашей жизни ничто не угрожает, даю слово офицера. А сейчас…

– Сэр, нужно поторапливаться! – вклинился в беседу басистый голос поднявшегося с нижней палубы здоровяка. Он держал на плече безжизненное тело мужчины. – Подыхает наш любезный гость. Надобно доставить подарочек альданцам и убираться.

Я перевела взгляд с бугая на астерийца и обратно… Затем внимательнее осмотрела бедолагу, взваленного на плечо крупногабаритного пирата и, наконец, поняла, что здесь происходит.

Ну конечно! Тот, кого окрестили гостем, судя по лохмотьям парадного мундира и руническим отметинам на теле, являлся корт-изборцем, притом явно не из простых. Наверняка, подыхать, как выразился пират, собирался кто-то из знати, возможно, даже один из приближённых короля Рауля.

Все знают, что в Объединённом Королевстве существует поверье, мол, погребение умерших на чужбине влечёт за собой невозможность перерождения в новом теле как самого несчастного, так и всех ныне здравствующих из его рода. По этой причине, покидая Родину, состоятельные корт-изборцы сами ли, или по настоянию властей вешают на себя магическое плетение, позволяющее специальным службам в случае несчастья точно определить место гибели путешественника и даже личности тех, кто был в радиусе нескольких метров при последнем вздохе гражданина королевства. Лучше бы прижизненные следящие плетения использовали, чтобы злоумышленники не могли строить козни и безнаказанно похищать государственных деятелей.

Предполагаю, королевство Астер, единственное государство, разделяющее Альдан и Корт-Избор на суше, было не заинтересовано в установлении мира между нашими странами. Ранее политики ненавидящих друг друга соседей частенько пользовались услугами астерийских властей, сохраняющих относительный нейтралитет. На их территории за значительную плату организовывались переговоры, через них производился обмен пленными и устанавливались прочие, относительно мирные контакты. А ещё, пока велась война, что нам, что Корт-Избору было не до грязных игр соседей на международной арене. Теперь же наведением мирового порядка намерены были заняться недавние заклятые враги – король Рауль Пятый и император Велимир Буслав.

Представляю, что будет с и без того шатким миром между крупнейшими державами нашего мира, если на военном судне одной из них будет обнаружен хладный труп аристократа другой. Возобновление военных действий неминуемо и очень выгодно королевству Астер.

– По лицу вижу, леди, что вы догадались о моих целях, – хохотнул астериец и продолжил задумчиво:

– Никогда раньше не понимал своих приятелей, отдающих предпочтение глуповатым женщинам.

– Сэр Рон, подохнет ведь с минуты на минуту маркизишка, – снова вклинился в нашу не слишком приятную беседу бугай.

– Так чего ты мнёшься на месте?! – рявкнул на него тот, кого, оказывается, кличут Роном. – Тащи его на фрегат! Живо!

– Стоит ли напрягать этого милого господина? – удивилась я, кивнув в сторону пирата, удерживающего измождённого пленника. – Почему бы вам не телепортировать его на фрегат лично? Надеюсь, не общение со мной отвлекает вас от важных дел?

Офицер улыбнулся, продемонстрировав стройный ряд крупных зубов и притянул меня к себе, больно сжав предплечье, чтобы прошептать в самое ухо:

– У тебя острый язычок и повадки леди. Держу пари, ко всему прочему, под личиной сокрыта смазливая мордашка, на которую я с радостью взгляну, как только мы покинем это не слишком подходящее для девушки общество, – сэр Рон втянул носом воздух за моим ухом и выдохнул:

– Дивный аромат!

Мне стало дурно от намёков астерийца и напряжения в его голосе. Прийти в себя помог сдавленный стон корт-изборца. Мужчина хрипло кашлянул и, превозмогая боль, приподнял голову.

Мать моя чародейка! Лицо аристократа, как, собственно, и тело, было обезображено следами побоев и глубокими ранами. Но меня поразило не это. Пленный, фактически уже приговорённый к смерти, смотрел на своих мучителей с холодной яростью, так, словно для него ещё не всё потеряно. Одним лишь взглядом он готов был испепелить всех недругов. А ещё я увидела, что на себя он зол не меньше. Зол, что не сумел дать отпор и оказался в подобном положении.

Если мгновение назад я судорожно соображала, как не допустить транспортировку обречённого корт-изборца на фрегат, то теперь я была крайне не согласна с тем, что этот избитый и израненный пленный готов отправиться за грань. Он не сдался, не покорился судьбе, а значит, определённо выкарабкается из своего незавидного состояния!