Катерина Райдер - Исцели меня. Часть третья

– Неужели? – снисходительно усмехнулся Мишель. – Тогда почему, cher ami ( пр.авт: (фр) – дорогой друг), твоя голова всё ещё плотно прилегает к шее? Разве Леруа когда-либо нарушал свои обещания?

Повисла напряжённая тишина. Все погрузились в раздумья. Но в моей голове затёртой пластинкой крутилось лишь одно слово, точнее имя – Скарлетт. Я уже слышала его прежде…

– Поеду с вами, – спустя некоторое время, заявила Мари́.

– Нет, ты останешься здесь, охранять наше сокровище, – игриво подмигнул мне Мишель.

– Но… – попыталась возмутиться бессмертная.

– Это приказ! – твёрдо пресёк француз, переключаясь на Адама. – А тебе не мешало бы переодеться, мы всё-таки направляемся в «Винн Лас-Вегас». Встречаемся на крыльце через пятнадцать минут. Пойду, припудрю носик и надену жемчужные запонки.

Я сидела на кровати, наблюдая за тем, как Адам застёгивал чёрную шёлковую рубашку, любезно одолженную Мишелем. Блэк был не в восторге от сложившейся ситуации. Его напряжение пульсировало в воздухе предгрозовой мятежностью: движения были рваными, скулы то и дело нервно подрагивали, а глаза совсем потемнели, но вампир понимал, что ввязываться в противостояние ещё и с бессмертными в нашем случае не вариант. Это понимали все.

– Может быть, Мари́ права и стоит поехать всем вместе? – между делом предложила я.

Адам резко обернулся, швырнул в меня ледяной взгляд, и снова отвернулся к зеркалу.

– Исключено. Я не могу предугадать, чем закончится эта ночь, так что будь наготове. Возможно, придётся убираться из Невады в спешке.

– Всё возвращается на круги своя, – вырвалось у меня с нескрываемым сарказмом и, шумно выдохнув, я опала на идеально заправленную постель, раскинув руки в стороны.

Взгляд упёрся в потолок, мысли разрозненной стаей птиц заметались внутри черепа, перебирая события последних дней в хаотичном порядке. Странно, но предстоящая встреча Блэка с князем меня не пугала. Я уже имела честь личного знакомства с Бальтазаром и убедилась, что этот бессмертный слов на ветер не бросает. Впрочем, когда речь заходит о вампирах нельзя быть уверенной ни в чём.

– Адам, за что князь собирался казнить тебя три года назад? – не отрывая взгляд от потолочного светильника, поинтересовалась я.

– Я украл медальон, – сухо ответил Блэк, заторопившись на выход.

– Постой! – я приподнялась на локтях, глядя вампиру в спину. – Мы оба знаем – это не всё. Твой проступок как-то связан с тем, что произошло между вами с Мишелем?

– Кейт, давай поговорим, когда я вернусь, – не оглядываясь, отмахнулся вампир и потянулся к дверной ручке.

– А если ты не вернёшься? – провокационно бросила я, на что Блэк не смог не среагировать.

Он очень медленно развернулся, скользя негодующим взглядом по моему лицу. Его же собственные черты застыли восковой маской, лишь глаза оставались живыми. В них мерцал давно назревший вопрос, терзающий и меня: кто мы друг для друга?

– Такое чувство, что именно этого ты и хочешь, – сипло отозвался вампир.

– Всё, что мне нужно – правда! Надоело, знаешь ли, вникать в суть происходящего, когда оно уже обратилось снежной лавиной, из которой не выбраться.

– Иногда, правда – не лучший выход.

– Иногда, вовремя раскрытая правда может спасти чью-то жизнь! Напомнить, чем обернулась «ложь во спасение» моего отца?

– Я не твой отец, – едко усмехнулся Блэк.

– Да, ты не он. Ты вампир, – колко поддела я.

Адам напряжённо сощурился, плотно сжав челюсть, отчего желваки заходили под бледной кожей гремучими змеями.

– И как это понимать?

– Поговорим, когда вернёшься, – издевательски передразнила я.

Блэк сорвался.

– Да что, чёрт возьми, с тобой происходит?! За что ты меня наказываешь? За то, кем я являюсь? Как это работает? Однажды утром ты проснулась и, наконец, поняла, что вампиры – зло? Вот же неожиданность, правда?! Но, к твоему сведению, я был таким задолго до встречи с тобой, и в тот вечер, когда на тебя напали в переулке, и в ночь гибели Сандры, и в день, когда ты решилась совершить обряд инициации. Быть со мной, любить меня – твой выбор! А теперь, выходит, виноват я?

Сделав размеренный вдох, почти равнодушный, я встала с кровати. Жутко осознавать, но истерика Блэка меня совершенно не трогала. Может быть, Адам прав и со мной действительно что-то не так? А если напротив, я более чем в порядке и впервые в жизни полностью себя осознаю, могу рассуждать трезво, непредвзято, по-взрослому? Мои претензии обоснованы, выводы логичны, а отношение к Блэку больше не искажено подростковой влюблённостью – слепой, жертвенной, зависимой? Но какие именно чувства я испытывала к нему теперь?.. И снова: кто мы друг для друга?