Катерина Райдер - Исцели меня. Часть третья

– Ты прочёл содержимое?.. – еле справившись с дрожью в голосе, наконец, обратилась к вампиру я.

– Да, – очень тихо ответил Блэк, но по ощущениям это «Да» прогремело молитвенным гонгом, в который влупили изо всех сил прямо у меня в голове.

В ушах загудело, на глаза навернулись слёзы.

– Как ты мог, Адам?.. Как ты мог поступить столь низко? Это и есть та самая свобода, о которой ты распинался десять минут назад?.. – задыхаясь, забормотала я, трясясь то ли от возмущения, то ли от гнева.

Блэк, осознавая, что натворил, рванул вперёд, оказавшись рядом слишком быстро. Моей реакции, даже ожидай я подобного, ни за что не хватило бы на ответное действие, поэтому я против воли оказалась в плену его рук. Вцепившись в запястья ледяными пальцами, вампир попытался меня обнять, но я утробно зарычала, изворачиваясь от объятий.

– Я прочёл, но ты ведь нет. Прошёл год, конверт не вскрыт… Это что-то да значит?.. Ну же, скажи мне, Кейт, что это значит?.. – отчаянно взревел Адам, склоняясь ко мне.

Я отпрянула.

– Чтобы не произошло между вами, ты оставила это в прошлом, так? – продолжал он точно в бреду. – Ты выбрала меня? Я прав? Скажи мне… Прошу, скажи, что я прав…

Слова, которые каждый божий день я повторяла снова и снова, словно буддийскую мантру, из уст Адама звучали ещё более жалко.

– Где оно? – всё, что мне удалось выдавить из себя.

Блэк растерянно моргнул.

– Письмо… – пояснила я.

– В сумке. Там, где я его и нашёл. Тебя волнует лишь эта чёртова записка? А я? Мои чувства? Наши отношения?

«Чёртова записка» – вот, значит, как… Адам расковырял одну из самых глубоких ран на моём сердце, а всё, что его тревожит – почему я не оправдываюсь?

С глаз будто упала пелена. Всё, что связывало меня с Блэком, потеряло свою значимость, обесценилось.

– Тебе пора ехать, – мгновенно собравшись, холодно отчеканила я, вырвав руки из хватки вампира, такой же ледяной, как и его совесть.

– Кейт… – захлебнулся моим именем Блэк, но я и бровью не повела, молча отошла к окну и уставилась в сумрак песчаных холмов.

– Просто уходи. Не время разыгрывать Шекспировскую трагедию. Нам во что бы то ни стало нужно решить вопрос с князем – это первоочередная задача. И постарайся не наломать дров, не хочу, чтобы Мишель пострадал из-за твоей несдержанности. Снова.

– Не делай этого…

– Чего? – бросила я отстранённо.

– Не бросайся словами, о которых будешь сожалеть. Не закрывайся. Признаю, мой поступок заслуживает порицания, но я всего лишь хотел понять, что с тобой происходит. Почему ты…

– Понял? – жёстко перебила я.

– Нет, – трагично вздохнул Адам, а затем вдруг затараторил игрушечной трещоткой. – Кейт, давай оставим этот разговор до утра. Мы оба на взводе, но обязательно во всём разберёмся. Вместе, как всегда! Обещаю рассказать тебе всё, что захочешь. Больше никаких тайн! Ты только дождись меня и не делай глупостей, ладно?

Он сейчас серьёзно? Не делать глупостей?!

Я обернулась, уперев в вампира до предела оскорблённый взгляд.

– Разве я похожа на человека, собирающегося совершить глупость? Адам, Кейт из Блэкфорта больше нет. Десятки тысяч жизней зависят от моего выбора, от моих поступков, от того, что я буду делать дальше. Время глупостей закончилось! Мы и наши отношения – больше не приоритет. Надеюсь, ты это понимаешь.

Блэк через силу сглотнул, глядя на меня так, словно видел впервые, и чуть качнулся на пятках, видимо намереваясь подойти, но в дверь постучала Мари́, сообщив, что Мишель ждёт в машине.

– Иди, – сдержанно кивнула я. – Можешь не переживать, когда вернёшься я буду здесь.

Не найдя что сказать, Адам молча вышел из спальни. А я, как только в коридоре затихли шаги, обессиленно повалилась на кровать.

Правило, которому велел следовать Вейдж Ли: не смешивать чувства и долг, безусловно, являлось основополагающим и неоспоримо верным! Вопрос заключался в том, хватит ли у меня сил, следовать сей идеологии до конца. Как далеко я готова зайти, чего лишиться, ради победы в этой войне?..

В данных размышлениях прошли следующие несколько часов, доведшие меня до края не только неуёмным беспокойством за безопасность Адама и Мишеля, но и письмом Ю Ванга, прожигающим сердце своим содержимым, что я так и не решилась прочесть. Несколько раз за ночь меня срывало с места в порыве достать послание из рюкзака, однако стоило коснуться металлического язычка замка, решимость тут же улетучивалась. Я боялась, смертельно боялась, что подавленные за последний год воспоминания, превратившиеся в прекрасную сказку, случившуюся однажды и будто не со мной, вновь обретут реальную форму и воспламенят чувства, от которых я так долго бежала.