Александр Слепаков - Вся история Фролова, советского вампира

– Тома, то, что показали анализы, меня испугало. Честное слово. Это как если бы отдалённая часть космоса вдруг оказалась у тебя на балконе. Ты знаешь, какой я любопытный и инфантильный. Но лезть туда за этой рептилией было бы просто безумием. Ты знаешь – почему. Мы никому не должны об этом говорить, никому ничего не показывать. И очень попросить наших знакомых сделать то же самое. Это просто опасно. Мой вердикт: результаты анализов порвать, материал слить в унитаз.

Я так и остался с Сильвой. Она, конечно, человек очень странный. После всего, что с ней было – ничего удивительного. Она мне рассказала такие вещи, что кое-что из этого я бы предпочёл не знать. Она, конечно, сильно изменилась после нашей поездки в Новочеркасск. И особенно после того, как на кладбище на неё вылили ведро воды. Да, очень сильно изменилась. Но в двадцатидвухлетнюю девочку так и не превратилась. Получилась из неё такая дама лет около тридцати, интересная, вполне в моём вкусе. Она сделала себе новые документы, соврав, что потеряла старые. Новый паспорт, новые права. На работе поудивлялись её изменившемуся имиджу, но чего с человеком не сделает диета, спорт… Похудела, помолодела. Ничего страшного, это бывает. И нам бы неплохо, сказали женского пола коллеги по работе. Я сначала продолжал жить в своём подвальчике, часто оставаясь у Сильвы ночевать. Так было и в ночь, когда ей приснился поэт. Так что вообще я стал больше бывать у неё, чем у себя. Но подвальчик за собой сохранил. Всегда лучше иметь поле для манёвра. На всякий случай.

Сильва очень близко к сердцу приняла предсказания Елизаветы Петровны, что вампиры и крокодилы не приходят просто так, и что будет со страной большая беда. Отреагировала она на эту информацию вполне в своём стиле. Из спальни перетащила кровать в гостиную. В гостиной места было достаточно. В третью комнату передвинула два шкафа, короче, спальню полностью освободила. На пол положила спортивные маты, которые мы привезли на рафике, пойманном Сильвией недалеко от спортивного магазина. Мы с водителем рафика втаскивали маты в лифт по очереди, а было их шесть. И оказались они страшно тяжёлые. И потом вместе вносили в квартиру. Сильва дала ему десятку и пятёрку, и он счастливый уехал.

И сказала, что будет меня учить драться. И начнём мы прямо сейчас. Это было время первых видеомагнитофонов, советские люди увидели Брюса Ли. Все посходили с ума по поводу восточных боевых искусств. Карате, кун-фу, тайчи, тхэквондо, айкидо, от и до… По школьным спортзалам поздними вечерами, по подвалам, по клубам. Все стали бить кулаками в какие-то доски, орать, хватать ведро с песком за песок, пытаясь так его за песок и поднять. Ужас. Сильва совершенно в этом движении не участвовала. Она сказала – или ты умеешь драться, или нет. Если ты получил по морде, не важно, как это называется – кун-фу или как-то иначе. Методика у неё была довольно оригинальная. Она велела мне раздеться догола. Сама тоже разделась. Потом начала меня просто бить. Ну… не калечить, но бить довольно больно. Я сначала хорохорился, пытался вспомнить подленькие штучки из армейского быта, но… детский сад. «Ты должен просто драться, – говорит она, – просто пытаться сбить меня с ног. Как угодно. Вреда никакого ты мне не сможешь причинить. Об этом не беспокойся. Просто дерись, как умеешь. Мы потом поймём, какие у тебя сильные стороны, и выберем стиль. Пока просто бей меня».

Легко сказать. В неё невозможно попасть, а она совершенно от тебя не бегает. Зато она сама бьёт так, что ни увернуться, ни закрыться не получается. Немного даёт отдышаться, потом опять бьёт. В конце концов мне удалось её схватить, по-моему, она мне просто позволила это сделать. Потом мы долго и страстно любили друг друга прямо на этих матах. Потом мы залезли в душ и наконец оделись. Съели по куску мяса, после чего мне было объявлено, что ещё меня ждёт урок английского и французского языка. Ну хоть языками мы занимались одетые, и на том спасибо.

Не то чтобы она мне запрещала смотреть телевизор, пить пиво и читать всякую дрянь в газетах. Но я скоро перестал это делать, потому что я вошёл во вкус… Память у меня неплохая, идея учить сразу два языка мне понравилась. Телевизор сам отодвинулся на задний план. А когда я по неосторожности поставил ей фингал под глазом, она открыла бутылку какого-то очень хорошего вина (вино правда было вкусное, но я в нём не сильно разбираюсь) и подарила мне незабываемый вечер в спальне.

Так начался мой путь в другую жизнь. Меня заставили читать книги, по поводу которых я раньше только хвастался, что читал их. Нужно думать, что ты делаешь, говорила Сильва, если нет мозгов, то и кулаки не помогут. Я потом только понял, она всё знала наперёд, потому что это была её вторая жизнь. У неё уже был опыт первой. И дело не только в том, что ей нужно было иметь человека, на которого можно полностью положиться. Просто я был первым человеческим существом, которое она любила, а не просто развлекалась.