Карина Хелле - Моя жизнь в руинах [litres]

– Все в порядке. Я оставила тебе твою порцию, съешь, когда соберешься, – сказала она, подойдя ближе. – Тебе нужен отдых, и, честно признаюсь, мне немного неловко, оттого что я в тот раз отделала тебя ложкой.

От удивления я приподнял брови. Раньше бабушка никогда не испытывала неловкость в подобных ситуациях.

– А как же «проявления суровой любви»?

– Думаю, их уже было достаточно, – сказала она и протянула мне лист бумаги.

Я взял его.

– Что это?

– Это тебе. Я только что наводила порядок в комнате твоего отца и нашла это около кровати.

Я развернул лист и увидел текст, написанный черными чернилами кривым неразборчивым почерком.

– Это письмо написал твой отец.

Я не мог смотреть на буквы. Я взглянул на бабушку и спросил:

– Ты уже прочла?

Она кивнула.

– Да, я прочла.

После этих слов она развернулась и вышла из комнаты.

Вот черт.

Что это может быть?

Я сделал глубокий вдох и, держа лист трясущимися руками, принялся читать.

«Сын» – одного этого слова стало достаточно, чтобы слезы полились из моих глаз.

Сын!

Я не могу заснуть, потому что постоянно думаю о том, что тебе сказал. Я не могу заснуть, потому что мне так мало осталось. Я даже не уверен, что смогу закончить это письмо. Надеюсь, ты поймешь меня. Я боюсь, что, если закрою глаза, больше их не открою, а я не могу этого допустить, пока не скажу, что люблю тебя. Подриг, ты никогда не был для меня разочарованием. Я всегда очень гордился тобой, но был слишком упрям, чтобы признаться в этом. Я говорю об этом сейчас, потому что не уверен, что смогу сделать это позже.

Когда твоя мама сказала о том, что забеременела Кларой, я был очень счастлив, но я также был очень напуган. Мы с твоей мамой оба уже были немолоды, и я переживал за нее. В то же время я хотел быть уверенным в том, что с Кларой я не повторю тех ошибок, которые допустил с тобой, потому что я их совершил очень много. Наверное, все отцы их совершают. А может быть, я не создан для того, чтобы быть отцом. Но мы делаем то, что должны делать.

Когда твоя мама и Клара умерли, я был так потерян и рассержен, что отвернулся от тебя. Я думал, что, если мы с тобой отдалимся друг от друга, нам обоим станет легче. И об этом я сожалею больше всего.

А еще я сожалею о тех словах, что сказал тебе. Я понимаю, почему ты решил меня обмануть. Я знаю, что творится у тебя на сердце. Я вижу маленького мальчика, которому я не дал то, что должен был, и ты нисколько в этом не виноват. Я почувствовал себя одураченным глупцом, меня так захлестнули эмоции, что я произнес слова, которых не должен был произносить. Ты не являешься для меня разочарованием. Я уже это сказал и повторяю снова. Ты замечательный сын. Я очень горжусь тобой. Я горжусь тем, что ты сделал, и тем, что собираешься сделать. И я знаю, что ты тоже любишь Валери. А разве может быть иначе? Она такая красотка.

Я надеюсь, что к тому моменту, когда ты прочтешь это письмо, ты тоже успокоишься и вспомнишь то хорошее, что было между нами. Ведь было много хорошего. Я прошу тебя позаботиться о МакГэвине, бабушке и даже о Майоре.

Ты – смысл моей жизни, Подриг.

Я тебя люблю.

Я с огромным трудом смог прочесть последнее предложение, поскольку слезы размыли буквы. Я прижал письмо к груди и заплакал.

– Я тоже тебя люблю, папа, – прошептал я сквозь рыдания, надеясь, что он слышит меня. На меня нахлынуло чувство облегчения вперемешку со страданием. Я словно оказался в потоке бурной реки, который подхватил меня и понес, сбивая с ног.

Я снова заснул, не выпуская письма из рук.

– Валери, завтрак готов, – донесся снизу голос мамы.

Я сидела за компьютером и пыталась закончить главу, над которой работала. Я не спала с шести утра – мысли и переживания не давали мне спать. Единственным способом как-то привести их в порядок была работа над книгой. Я до сих пор не решила, о чем именно она будет. Все, что я знала, – работа над ней помогает мне справиться с болью в груди. Каждый раз, когда у меня возникает желание заплакать, я сажусь за компьютер, и слезы отступают.

Я сохранила напечатанный текст и направилась в столовую.

Сегодня мама испекла блинчики. Каждое утро в течение этой недели она готовила что-нибудь новое на завтрак. Вчера, например, были тосты, позавчера – вафли. Я уже начала думать, что она решила кардинально поменять стратегию и теперь хочет, чтобы я поправилась.