Дарья Сойфер - Исключение

— Я же написала: «Спасибо тебе за вечер»! — Лида поняла, что он говорит про записку. Значит, он не получал электронного письма?

— И это было очень вежливо. Неужели после такого секса нельзя было оставить хотя бы номер телефона?

— Я не хотела навязываться. Мы же обсуждали, что ты уедешь, и мы больше не увидимся!

— Но не после всего этого, — он махнул рукой в сторону спальни.

И хотя дело было в другом номере, Лида почувствовала, как горят щеки. Она прерывисто вздохнула.

— Ты помнишь, — удовлетворенно отметил он.

— Конечно, помню, за кого ты меня принимаешь!

— Я не знаю, за кого ты принимаешь меня, если просто ушла. Сначала я злился. Потом понял, что все время об этом думаю. Но у меня не было твоих контактов! Я даже фамилию твою не мог вспомнить, потому что она длинная и сложная.

— Стрельникова, — Лида улыбнулась.

— Ты так говоришь, как будто это просто! — он тоже улыбнулся. — Те, кто меня принимал, сказали, что у них нет твоих данных. И тогда я узнал, что Билл едет сюда на интервью для твоего журнала. И журналист — ты. Я хотел сделать тебе сюрприз, но потом увидел, как он выходит из номера довольный, и снова разозлился. Решил, что…

Лида засмеялась. Он ревновал!

— Лидия! Я — швед. Это был мой годовой запас эмоций! — он улыбнулся и взял ее за руку, но раздался стук в дверь.

— Это завтрак. Но я не забыл, — добавил он, принимая заказ. — Я все еще должен тебе ужин.

Андерс поставил перед ней черный деревянный поднос. На одной из тарелок лежал горячий пышный омлет с сыром и салями. Желудок молниеносно сжался. Лида вскочила и метнулась в ванную, оттолкнув Андерса, и едва успела захлопнуть дверь, как опустилась коленями на кафель и судорожно вцепилась в унитаз. Когда болезненные спазмы отступили, Лида увидела перед собой черные ботинки и поняла, что зря не защелкнула замок.

— Уйди, — устало сказала она. — Ты не должен этого видеть.

— Ты больна! Мне показалось, что ты бледная, но теперь я точно знаю, что ты больна.

— Выйди, Андерс. Принеси мне сумочку, я приведу себя в порядок, и мы поговорим.

Пока он ходил, Лида встала, отряхнулась и плеснула в лицо холодной водой. Андерс протянул ей сумочку, и она достала зубную щетку. Он стоял за ней, прислонившись к стене, и смотрел через зеркало, как она чистит зубы.

— Это не первый раз, да? — наконец спросил он.

Лида прополоскала рот, вытерла лицо и кивнула. Они вышли, и Андерс усадил ее на диван, подальше от еды.

— Ты была у врача?

Лида снова кивнула.

— Скажи что-нибудь! Чем ты больна?

— Я вполне здорова. — Лида вздохнула и решилась: — Для беременной женщины.

Андерс отшатнулся.

— Теперь я понимаю, почему ты сбежала. Надо было сказать мне. Ты говорила, что у тебя нет парня.

— Андерс, у меня нет парня. И тогда я еще не была беременна, — Лида выразительно посмотрела на него, наблюдая, как меняется выражение его лица.

— Ты хочешь сказать, что это мой…

— Других вариантов нет.

Андерс потер лоб пальцами и откинулся на спинку дивана.

— Ты уверена?

— В том, что жду ребенка? Да. Я делала ультразвук.

— Нет. Что ребенок мой?

— До тебя у меня не было секса три месяца. После тебя тоже не было.

— Я использовал презервативы!

— Слушай, я тоже в шоке. Но я не вру. Я читала в Интернете, говорят, такое случается. Бывают микроскопические повреждения латекса или что-то похожее.

— Может, ты специально сделала это, пока я спал?

— И ушла, не оставив номер телефона?

— Или рассчитывала на известность в прессе?

— Андерс, это твое дело, веришь ты мне или нет. Я уже писала тебе в письме: я гарантирую, что оставлю это в секрете.

— В каком письме?

— А ты же не получил его. Я узнала в компании, которая тебя приглашала, твой электронный адрес. У меня не было другой возможности связаться с тобой.

— Но я не переписывался с российскими партнерами! Всеми вопросами занимался мой менеджер. Подожди… — Андерс взял ее за руку. — Что ты написала и кому?

— Сейчас, — Лида достала телефон и открыла папку «Отправленные» в почтовом ящике.

Она нашла нужное письмо и протянула Андерсу телефон.

— Да, это адрес моего менеджера, — подтвердил он, дочитав до конца. — И он мне ничего не сказал. Придется выяснить, почему. В любом случае, даже лучше, что я прилетел. Надо обсудить это лично.

— Тут нечего обсуждать, Андерс. Я не буду делать аборт.

— Кем ты меня считаешь? Я никогда не стал бы просить о таком. Если ребенок мой, — Андерс поднял ладонь, не давая ей возразить. — Если ребенок мой, я не собираюсь отказываться от него. Но мне нужны доказательства.