Елена Арсеньева - Мост бриллиантовых грез

Судя по всему, Людмиле тоже не слишком-то везло, иначе с чего бы ей напиваться? Может быть, она квасила с тоски по господину Илларионову, который вот уже почти месяц как срочно свалил в Москву и с тех пор оттуда не возвращался? А может быть, ей наплевать было на сам факт существования господина Илларионова, и она заливала винищем совсем другое горе?

Все может быть. Однако у Эммы при виде Людмилы некий вещий холодок прошел по спине. Такое с ней частенько бывало, и этот «чуй» ее редко подводил.

– Нет, это не она, – проговорила она еще раз, провожая Людмилу взглядом и накрепко запечатлевая в памяти ее лицо и фигуру. – Это совсем другая девушка.

Сказав так, Эмма ушла, чтобы вернуться в то же время на другой день – уже совершенно в другом обличье. Кстати, именно тогда, во время слежки за Людмилой Дементьевой, Эмма освоила азы маскировки, известные всякому филеру, которые потом, в Париже, помогут ей так успешно выслеживать Фанни. Однако не помогут обмануть Армана!

В первый раз Эмма была около дома Людмилы Дементьевой в виде простенькой работяги, для которой потеря пачки стирального порошка и двух пакетов кошачьего корма оказалась серьезной прорехой в семейном бюджете. На другой день она оделась побогаче, поэффектней, сильно накрасилась, волосы спрятала под хорошенькую норковую шапочку с ушками, а сама закуталась в толстенную дубленку, в которой ей было отчаянно жарко, но которая прибавляла тонкой и стройной Эмме размера четыре как минимум и меняла ее до неузнаваемости.

На счастье, болтливой соседки во дворе не оказалось. Эмма вошла в подъезд, где жила на втором этаже Людмила, и решила посмотреть на ее дверь. Провести, так сказать, рекогносцировку на местности. Она еще не решила окончательно, как подберется к Людмиле и какие меры применит к ней, чтобы выйти на след Илларионова. С нею вряд ли пройдет тот же номер, что с тщедушной и перепуганной Якушкиной. Эта здоровущая деваха запросто может вступить в рукопашную. Конечно, Роман любую легко заставит замолчать парой оплеух, однако Эмма совсем не хотела превращать его в заплечных дел мастера. Одно дело – пугать, и совсем другое – пытать. И если в крепости своих нервов она была убеждена, то в крепости нервов Романа – отнюдь нет. Кроме того, ситуация не заслуживала того, чтобы ради нее проливать кровь невинных людей. Совершенно не заслуживала, была убеждена Эмма. Никакие бриллианты этого не стоят, тем паче те, которые и так…

Ладно, замнем.

Словом, Эмма решила получше обозреть подступы к квартире Людмилы и пути отхода, заглянуть, если повезет, в ее почтовый ящик. Однако в ту самую минуту, когда она переходила двор, чтобы войти в подъезд, раздался слитный вой двух сирен, и во двор влетели наперегонки две машины: милиции и «Скорой помощи». Эмма, повинуясь все тому же вещему своему чувству, замедлила шаги и могла наблюдать, как обе машины затормозили около подъезда, в котором находилась квартира Людмилы. А потом люди в серой форме и люди в белых халатах повыскакивали из машин и вбежали в подъезд.

Конечно, это событие могло быть никак не связано с Людмилой Дементьевой, однако Эмма, замаскированная, как разведчик в тылу врага, сочла за благо не соваться в подъезд, где запросто можно нарваться на проверку документов. У нее, правда, есть повод в этом доме оказаться, убедительный даже для милиции, но лучше пока выждать время. И она прошла за угол, в аптеку, через боковое окно которой был отлично виден подъезд Людмилы и две стоящие около него машины. Глубокомысленно рассматривая многообразие пищевых добавок, которые обещали сделать зрение зорче, волосы длиннее, ногти крепче, а жизнь в целом гораздо лучше и веселее, она увидела, как из подъезда выскочил парень в белом халате, достал из «Скорой» носилки, еще что-то черное, туго свернутое в небольшой рулон, и с помощью шофера унес эти вещи наверх. Ну, наверное, больного, кто бы он ни был, скоро вынесут из дому и увезут. Однако чем же тот несчастный заболел, если одновременно была вызвана милиция? Одно из двух: или налицо обыкновенное совпадение, и милиция прибыла совсем в другую квартиру, на какую-то бытовую разборку, никак не связанную с жизнью и смертью, или… или совершено преступление, кто-то ранен, поэтому явились одновременно и медики, и блюстители порядка.

Эмма вышла из аптеки и неспешно, меленькими шажками побрела по двору, якобы очень сильно боясь поскользнуться на жутких наледях. Между прочим, такой страх на самом деле имел место быть, Эмма не слишком-то и притворялась.