Линда Ховард - Рейнтри - Инферно

Являлся ли источником... этого беспорядка в комнате он? Она не могла подобрать лучшего слова для описания происходящего, потому что никогда прежде не испытывала ничего подобного, как будто реальность стала переплетаться с галлюцинациями.

— Расслабьтесь. Нет такого способа, которым я могу доказать это и таким образом обвинить вас в мошенничестве. Но я понял, что вы особенная, как только вы сказали, что решили, будто «я делал это». Делал что? Вы не уточнили, но ваше высказывание было интригующим, потому что оно означало, что вы чувствительны к потокам энергии в комнате. — Кончиками пальцев он дотронулся до своих губ, пристально изучая ее недрогнувшим взглядом. — Обычные люди никогда бы не почувствовали их. Временами случается, что одна форма паранормальных способностей идет рука об руку с другими, так что теперь понятно, каким образом вам удается столь методично выигрывать. Вы знаете, какая выпадет карта, не так ли? Вы знаете, какой автомат принесет вам выигрыш. Возможно, вы даже можете управлять компьютером, чтобы вам выпал полный ряд.

Холод оставил комнату так же резко, как налетел. Она изо всех сил напряженно сопротивлялась ему, и от внезапно уменьшившегося давления почувствовала такое облегчение, что чуть не упала с кресла. Лорна напряженно сжала челюсти, боясь что-либо произнести. Она не могла себе позволить быть вовлеченной в обсуждение своих необъяснимых способностей. Поскольку была уверена, что в этой комнате имелись видео и аудио записывающие устройства. А вдруг ею снова овладеет одна из тех таинственных галлюцинаций? Тогда она может сказать все, что он захочет, согласиться с любыми дикими обвинениями. Черт возьми, все, что она чувствует, может быть результатом каких-нибудь необычных спецэффектов, которые он здесь устроил.

— Я знаю, что вы не Рейнтри, — продолжил он тихо. — Я знаю всех своих. Поэтому, важный вопрос... вы Ансара или вы безродная?

Ее снова спас шок.

— Безродная? — эхом отозвалась она, резко возвращаясь в мир, который ощущался как реальный. Она еще пребывала в состоянии легкой дезориентации, но, по крайней мере, ушли беспокоящие сексуальные образы, ушли холод и страх.

Она глубоко вздохнула и подавила жаркий порыв гнева. Он только что сравнил ее с никому ненужной дворняжкой. Тем не менее, под гневом крылось застаревшее, въевшееся чувство горького отчаяния. Ненужная. Она всегда была такой. Какое-то недолгое упоительное время она думала, что это изменится, но затем у нее забрали даже эту последнюю надежду, и не осталось ни чувств, ни желания пробовать еще раз. Что-то внутри нее сдалось, однако боль не притупилась.

Он махнул рукой.

— Не то, чтобы безродная. Мы используем это слово, чтобы описать человека, способности которого являются самостоятельными.

— Самостоятельными от чего ? О чем вы говорите? — По крайней мере, в этот момент ее замешательство было подлинным.

— О тех, кто не Рейнтри и не Ансара.

Его объяснения ходили по кругу так же, как и ее мысли. Растерянная и испуганная, она сделала резкое движение рукой и щелкнула пальцами:

— В аду есть какая-то тетя Сара?

Откинув голову назад, он разразился хохотом, звук которого был естественным и легким, словно он часто это делал. Внизу ее живота задрожало. Фантазии секса с ним снизили защитные барьеры, которые обычно она держала высоко поднятыми, и подсознательное признание его привлекательности стало вполне осознанным. Вопреки своему желанию, она заметила мускулы на его шее, лепную линию подбородка. Он был... Красота казалась не совсем верным, слишком женственным словом, чтобы описать его. Он был ошеломителен, в своей совокупности его черты были слишком неотразимыми, чтобы называться просто красивыми. И при этом его внешность — не первое, на что она обратила внимание; безусловно, ее первым впечатлением было ощущение силы.

— Не «тетя Сара», — ответил он, все еще смеясь. — Ансара. А-Н-С-А-Р-А.

— Я никогда не слышала о них, — сказала она осторожно, задаваясь вопросом, не было ли то, о чем он говорил, какой-нибудь группировкой. Она не страдала от заблуждения, что организованная преступность ограничивалась древними итальянскими семьями в Нью-Йорке и Чикаго.

— Не слышали? — Он произнес это довольно весело, но из-за своих чересчур расшатавшихся сегодня нервов она так отчетливо почувствовала сомнение и врожденную угрозу в его голосе, как если бы он закричал на нее.

Ей необходимо взять под контроль свои реакции. Необъяснимые явления, происходившие в этой комнате, застали ее врасплох, довели до крайне уязвимого состояния, которое она обычно себе не позволяла, но теперь, когда, наконец, все успокоилось, она начала вновь обретать самообладание. Мысленно она восстановила внутренние барьеры; это далось нелегко из-за трудностей с концентрацией, но она была упорна. Она могла не знать о том, что здесь происходит, но знала, что защита была жизненно необходима.