Линда Ховард: Рейнтри: Инферно

Воскресенье

Данте Рейнтри стоял со скрещенными на груди руками, наблюдая за женщиной на мониторе. Изображение на экране было черно-белым, чтобы различные цветные детали не отвлекали внимание. Он сосредоточился на ее руках, следя за каждым движением, однако больше всего его поражало ее удивительное спокойствие. Она не суетилась, не вертела фишки в руках, не поглядывала на других игроков. Лишь один раз бросила быстрый взгляд на свои карты, после чего больше не трогала их, сигнализируя об очередном попадании в цель лишь постукиванием острого ногтя по столу. Тот факт, что она, казалось, не обращала внимания на других игроков, вовсе не означал, что она была не в курсе происходящего.

— Как ее зовут? — спросил он.

— Лорна Клэй, — ответил шеф безопасности Эл Рэйберн.

— Это ее настоящее имя?

— Это сейчас проверяют.

Если бы Эл уже не проверял ее, Данте был бы разочарован. Он платил Элу большие деньги за квалифицированную и дотошную работу.

— Сначала я думал, она считает карты, — сказал Эл. — Но она недостаточно сосредоточена.

— Она вполне сосредоточена, — пробормотал Данте. — Ты просто не замечаешь, как она это делает. — Чтобы считать карты, человек должен был запоминать каждый ход. Теоретически, такой подсчет был невозможен с числом колод, используемых казино, но ни одно казино не приветствовало игроков, считающих за его столами. И все же существовали редкие люди, способные вычислить разницу даже с большим количеством колод.

— Я тоже так думал, — произнес Эл. — Но взгляни на ту часть записи раньше. К ней подходит какой-то знакомый, она оглядывается и начинает болтать, полностью пропуская ходы сидящих слева от нее, и даже не озирается, когда до нее доходит очередь, лишь стучит своим пальцем. И будь я проклят, если она не выиграла. Снова.

Данте просмотрел ленту, перемотал ее и просмотрел снова. Затем просмотрел в третий раз. Должно было остаться что-то, чего он не заметил, поскольку не сумел вычленить ни единого подозрительного движения.

— Если она мошенничает, — сказал Эл с чем-то очень похожим на уважение в голосе, — то она лучшая из всех, кого я когда-либо видел.

— А что говорит твое внутреннее чутье? — Данте полностью доверял своему шефу безопасности. Эл тридцать лет провел в игорном бизнесе, и некоторые люди могли поклясться, что он определял шулера, лишь только тот появлялся на пороге. Если Эл считает, что она мошенничает, Данте предпримет соответствующие действия, но если Эла ничто не тревожит, то он больше не будет прокручивать эту ленту.

Эл задумчиво потер подбородок. Он был крупным, массивным мужчиной, но никто, понаблюдав за ним хоть немного, не назвал бы его заторможенным — ни физически, ни умственно. Наконец он вымолвил:

— Если она не обманывает, то это самый везучий человек на свете. Она выигрывает. Из недели в неделю, она выигрывает. Не крупные суммы, но я прикинул, она только с нашего казино имеет пять тысяч в неделю. Черт, босс, при выходе из казино она садится за автомат, опускает доллар и уходит, по крайней мере, с пятидесятью. Это всегда разные автоматы. Я следил за всеми, с кем она контактировала, я даже высматривал те же самые лица в казино всякий раз, когда она была здесь, и я не могу найти никакой связи.

— Сейчас она здесь?

— Вошла полчаса назад. Играет «Блэк Джек», как обычно.

— Кто раздающий?

— Синди.

Синди Джозефсон была лучшим раздающим Данте, почти столь же проницательной при определении мошенника, как и Эл. Она была с ним с тех пор, как он открыл «Инферно», и он верил, что она ведет честную игру. — Приведи женщину в мой офис, — сказал Данте, быстро принимая решение. — И без сцен, пожалуйста.

— Понимаю, сэр, — ответил Эл, разворачиваясь и покидая центр безопасности, где экраны мониторов показывали каждый закуток казино.

Данте тоже вышел, поднимаясь в свой офис. Его лицо было невозмутимым. Обычно разборки с мошенниками он предоставлял Элу, но Данте был любопытен. Как она это делает? Существовало множество плохих мошенников, несколько хороших, но как часто можно встретить такого, который был бы прекрасным материалом для слагания легенд: шулер, которого невозможно поймать, даже когда люди и камеры пристально наблюдают за ним или, в данном случае, за ней?

Существовала, конечно, и просто возможность поймать удачу, в том смысле, как ее понимало большинство людей. Фортуна могла превратить рядового проигравшего в первоклассного победителя. Фактически, казино процветали за счет этой надежды. Но как правило, удача сама по себе была исключительным явлением, и он знал, что принимаемое за удачу на поверку чаще всего оказывалось кое-чем иным: мошенничеством. Но существовал еще один вид удачи, тот, которым обладал он сам, и зависела она не от воли случая, а от того, кем и чем являлся человек. То была врожденная власть, а не благосклонные улыбки госпожи фортуны. А поскольку такие способности, как у него, были исключительными, то скорее всего, везение этой женщины, является всего лишь очень умным обманом.