Би Дэниэлс - Преступление на ранчо Кардуэлл

— О, Хад, — вздохнула она. И услышала, как у него перехватило дыхание, увидела, как разгорается пламя желания в его взгляде. — Мне так не хватало тебя всё это время.

Простонав, он крепко поцеловал её. Его рот взял в плен её губы, а руки прижали ещё крепче. Она чувствовала, как стучит её сердце. Казалось, её тело плавится, соединяясь с ним.

— Без тебя мне не хотелось жить, — сказал он, отпуская её. — Я пережил последние пять лет только потому, что верил — ты всё ещё любишь меня.

Она погладила его по щеке, а потом взяла лицо в ладони и поцеловала, дразняще, касаясь кончиком языка. Издав неясный звук, он подхватил её на руки и отнёс на ковёр перед камином.

Она притянула его к себе. Он целовал её медленно и нежно, как будто у них вся ночь впереди. И она у них была.

— Ты такая красивая, — прошептал он, лаская шею. И снова наклонился поцеловать, ладонью обхватил грудь — Дана застонала от острого наслаждения, что приносили его прикосновения.

Пламя согревало кожу, пока Хад не спеша расстёгивал блузку, а потом по очереди прижимался к затвердевшим соскам. Выгибаясь под ласками, Дана возилась с пуговицами его рубашки.

Кучка одежды росла в углу, пламя шипело и потрескивало, жар блестел на нагих телах, влажных от пота и поцелуев. Само соитие стало жаром и огнём, бешеной скачкой страсти, что оставила обоих задыхающимися.

Хад, обняв, гладил Дану по волосам, не отводя взгляда, пока разгорячённые тела успокаивались. А она смотрела ему в глаза, поражаясь тому, что физическая страсть между ними осталась всё той же — её не ослабили ни боль, ни годы.

Потом Дана свернулась калачиком в его сильных руках и заснула. Этой ночью её не будил ни ветер, ни предчувствия. Она не волновалась о том, что принесёт грядущий день. Пусть всего одну ночь, но она чувствовала себя в безопасности. И любимой.

На следующее утро Дана поехала в Боузман, в больницу, ещё до рассвета. Состояние отца оставалось стабильным, он спал, накачанный лекарствами. Заглянув в палату, она отправилась обратно — в Биг Скай, в магазин.

Время до открытия прошло спокойно, она раскладывала недавно полученные ткани и развешивала ценники. К сожалению, эта работа не требовала сосредоточенности, и Дана не переставала вспоминать про ночь, проведённую с Хадом.

Она не удивилась, когда в заднюю дверь постучали, и это оказался Сэвэдж.

— Доброе утро, — поздоровался он, но по виду его было ясно, что ничего доброго в утре не было.

— Доброе утро.

Дана не ожидала, что будет настолько рада его видеть. Ей так и не удалось разлюбить его, и, даже не знай она сейчас правды, ненавидеть его на расстоянии, только по памяти, было гораздо легче, чем видя его вживую вблизи.

Хад стянул шляпу и провёл рукой по густым русым волосам. Дана вздрогнула — так он делал, когда нервничал, старая привычка. Что его беспокоит?

— Ты уехала до того, как я проснулся, — сказал он.

— Мне нужно было поразмыслить кое о чём и съездить повидать отца, — покаянно кивнула она.

— Поразмыслить кое о чём?

Дана вздохнула, относя очередной рулон ткани на место у стены:

— О прошлой ночи.

— Боишься снова обжечься? — спросил он за её спиной.

Она обернулась и посмотрела прямо в любимое лицо:

— Считаешь, я неправа? Тебя не было целых пять лет!

— Если ты веришь, что Стейси наконец сказала правду…

— Верю, но…

— Забыть не можешь, — тихо закончил он.

Она погладила его по колючему подбородку. Он не стал тратить время на бритьё, сразу примчался сюда.

— Прошлой ночью всё было как раньше, так же чудесно.

— Ты знаешь, что я вернулся из-за тебя. Потому что по-прежнему люблю тебя. И жалею, что не вернулся раньше. Я не должен был вообще уезжать.

— Ты же думал, что потерял всё — работу…

— Дана, главным несчастьем было потерять тебя. Но я не сразу это понял.

Она кивнула:

— Мне просто нужно время. — Она опустила руку и отвернулась от Хада. Иначе бы бросилась ему на шею, и Хильда, придя, застала бы их нагишом прямо на полу между тюками тканей.

— У тебя будет столько времени, сколько потребуется. Только не отталкивай меня больше. — Он повернул её лицом к себе, обнял, и целовал до тех пор, пока она не начала задыхаться.

Она прислонилась к сильному, крепкому телу и прижалась щекой к груди. Куртка его была расстёгнута, и под мягким, тёплым хлопком рубашки часто-часто билось сердце. Дана поняла, что напугала Хада, исчезнув до рассвета.

— Прости, что я сбежала утром, — пробормотала она в рубашку.