Джуд Деверо - Навеки

Вернувшись из города несколькими часами спустя, я увидел Дарси, бредущую в арьергарде группы женщин. Они медленно и лениво прогуливались по саду. Дарси так глубоко погрузилась в беседу с одной из гостий, так внимательно слушала каждую реплику, что я не был уверен, заметила ли она в кустах мою засаду.

Заметила, конечно, и я снова спросил себя, что же еще она умеет делать. К этому моменту я убедился, что она может пустить человеку кровь из носа или вызвать головную боль, определить местонахождение кого-то или чего-то и способна силой мысли заставить любого человека поступить так, как ей угодно. Она как-то сказала, что не умеет читать мысли, но теперь я ей в этом не верил.

– Прощу прощения, – сказала Дарси спутнице. – У меня развязался шнурок.

Я видел, как она специально наступила на кончик шнурка и сейчас сошла с тропинки, чтобы завязать его. Я затаился в паре дюймов и совсем не удивился, когда нежеланная свидетельница повернула голову в сторону небольшого водоема вдалеке.

Как только я попытался зашептать, Дарси отрицательно покачала головой и положила руку мне на плечо, недвусмысленно предлагая передать сообщение мысленно.

Так как свободной у нее осталась всего одна рука, она указала мне на свою обувку. Опустившись на колени, я занялся шнуровкой, одновременно напряженно думая, что необходимо срочно поговорить. Я детально представил длиннющий сандвич и пару кусков чизкейка, предлагая тем самым Дарси пропустить обед и придти в мою маленькую темную каморку в рабском бараке.

Я специально завязывал шнурок подольше, чтобы успеть передать Дарси кое-что еще. Постарался продемонстрировать ей в подробностях свой вчерашний сон с четырьмя красавицами, как они одновременно лизали и покусывали меня.

Мне не понадобилось поднимать голову, чтобы почувствовать смущение Дарси. Даже мысленным взором я видел, как ее лицо заливает краска.

Когда бантик наконец был завязан, она убрала руку с моего плеча и вернулась на дорожку.

– Простите, что задержалась. С узлом намучилась.

Посмеиваясь, я подумал, что Дарси с ее сверхъестественными способностями не привыкла к таким как я, тем, кто не боится ее и не впадает в панику, став свидетелем проявления ее невероятных сил. Сомневаюсь, что…

Но пришлось отвлечься от приятных размышлений, так как внезапно обнаружилось, что я не могу двинуться. Словно меня мгновенно заморозило. Парализовало. Я не чувствовал боли, и мозг отлично работал, но тело просто не повиновалось.

Наверняка, это учинила Дарси. С одной стороны я был ошарашен, с другой – крайне возмущен. Никто другой не смог бы сделать подобного, и все же суперменша так поступила, зная, что я знаю, кто за этим стоит.

Не уверен, сколько времени мне пришлось там проторчать. Наверное, не больше двух минут, но этого хватило, чтобы заставить меня поклясться больше никогда не подшучивать над Дарси – или, по крайней мере, не надеяться выйти сухим из воды.

Через некоторое время я услышал смех Дарси у кустарника и оказался свободен. Я так сильно сопротивлялся невидимой силе, удерживавшей меня, что, когда отпустило, оступился в розовый куст.

Час спустя Дарси пришла в мою комнату и сразу заметила три царапины, красовавшиеся на моей щеке.

– Рабыни постарались? – спросила она.

– Ты.

Я попытался выглядеть сердитым и обиженным. Дарси ласково улыбнулась.

– Мечтать не вредно. Выяснил что-нибудь в городе?

– У меня есть дедушка, – проворчал я, не показывая, что опять удивился ее всезнанию о каждом моем шаге. – Он знахарь.

– Святые угодники! – широко раскрыв глаза, пробормотала Дарси.

В наши дни матерятся даже в детских фильмах, но ее оговорка заставила меня поднять брови.

– Нет, – почувствовав мое недоумение, пояснила радетельница за чистоту речи. – Это не ругательство. Я имела в виду «как делали святые». Исцеление. Лечение болезней.

– Постой, – вставил я. – Он лечит молитвами. Типа, если ты поверишь, то исцелишься и так далее. Сомневаюсь, способен ли он действительно…

Дарси не слушала. Она осматривала комнату. Халупу строили и обставляли как можно дешевле. Верхняя половина стен – окрашенный гипсокартон, а нижняя – обита бороздчатой фанерой. Древняя железная кровать с дешевым жестким матрацем и серыми простынями. Комод, крошечный стол, пара стульев – вот и все. Удобства в конце коридора, для "леди" с одной стороны, для "джентльменов" – с другой. Так как кроме меня в бараке никто не жил, ванная оказалась полностью в моем распоряжении.